Песок и время - [24]

— Да уж… вот так всегда, пашешь, пашешь, а урожай барину в закрома, — закуривая, саркастически изрек Кофанов.

— Се ля ви, — ответил Василий Васильевич. — Но не унывай, Шурик, при удачном раскладе, если без малярии и дизентерии вернешься, то на «Газ-24», тебе правительство отстегнет несколько тысяч чеков Внешторгбанка.

— И на каком авто вы ездили, Василь Васильевич? — тщательно перемешивая колоду карт, спросил Артеменко.

— «Пежо-404», седан, классный аппарат, — ответил Алешин. — Давай, Вовчик, сдавай…

Вечером 15 февраля, затолкав чемоданы и сумки в багажное отделение междугороднего автобуса, следовавшего по маршруту «Триполи — Тобрук», группа специалистов заняла свободные места в переполненном салоне. Как только автобус покатил по улицам столицы, в салоне зазвучала громкая музыка. Восточные популярные мотивы раззадорили арабов. Они дружно закурили и начали притопывать в такт музыки ногами, хлопать в ладоши, цокая языками и издавая гортанные звуки. Спустя некоторое время сизый дым полностью заволок салон автобуса. Грязные и давно немытые окна плохо пропускали свет. Смеркалось. Автобус, выехав за городскую черту, понесся к намеченной цели со скоростью экспресса. Перед лобовым стеклом мелькали многоточиями разделительные полосы автотрассы, с шумом проносились встречные автомобили. Шесть часов изнурительной поездки с поджатыми коленями, запах табака и угарного газа, проникающего в салон через изношенные резиновые уплотнения, сделали свое дело. Когда автобус уже в полной темноте затормозил перед шлагбаумом военного городка, парни, пошатываясь, в буквальном смысле вывалились из этой душегубки. Разобрали багаж и, взвалив на плечи мешки с почтой из Союза, зашагали по песчаной тропинке в сторону спортивной площадки, где толпились люди. Чем ближе они подходили, тем отчетливее слышалась русская, родная речь: «Несут, несут почту… Сразу несколько мешков. Наконец…»

— Создается впечатление, что почту здесь ждут больше, чем нас, — тяжело дыша, обронил Сергей.

От толпы отделилась мужская фигура в спортивном костюме и кепке:

— Полковник Марченко Иван Степанович. Начальник гарнизона. С прибытием вас, товарищи. Прошу проследовать за мной на мою виллу.

Подбежавшие аборигены выхватили из рук вновьприбывших почту. Новенькие гуськом шагали вслед за Марченко.

— Ну что же, — потирая ладони загорелых рук, произнес Иван Степанович. — Время позднее. Подробнее познакомимся завтра утром. Выезд на работу в 7 часов. Сейчас Фархад, наш переводчик, отведет всех вас по домам. Пока не приехали ваши семьи, придется пожить с соседями, а потом станете индивидуальными собственниками цивильного европейского жилья. Городок строили испанцы. Виллы просторные, пять комнат спальных, кабинет, холл, ванная комната. Мебель вся тоже испанская. Холодильники, вентиляторы западногерманские. Телевизоры японские. Прошу вас беречь все, как собственное имущество. Принять по описи, по которой через три года следующий хозяин примет у вас и виллу и имущество. Вопросы есть? Раз вопросов нет, всем спокойной ночи! До завтра!

Мартынов, взяв вещи, пошел по улице вслед за Фархадом, который на ходу знакомил его с городком:

— У нас здесь несколько улиц. Названия придумали сами. Та, которая ближе к морю, называется «Приморская», следующая — «Спортивная», затем — «Клубная» и так далее.

— Фархад, а до моря далеко? — спросил Сергей.

— Да, нет, метров четыреста — четыреста пятьдесят, — с акцентом произнес переводчик. — Слышишь, как шумит?

Сергей остановился передохнуть и услышал, как в ночной мгле, там впереди, мощные волны с шумом набегают на берег.

— А пляж какой? Камни или песок?

— Песок, белоснежный песок. Давай помогу, — Фархад взял спортивную сумку Сергея, и они продолжили путь.

Одноэтажное здание, огороженное невысоким деревянным забором, второе с краю улицы: стены, покрытые металлическим профилем, выкрашенным в белый цвет, небольшое возвышение — веранда, устеленная зеленым ковровым покрытием, над входом горит тусклая лампа.

— Вот твоя вилла, — стучась в дверь, произнес Фархад. На стук никто не ответил, Сергей нажал на ручку замка и, войдя внутрь, увидел человека, который, подняв ноги вверх на стену, отжимался от нее на руках.

— Девяносто восемь, девяносто девять, сто, — закончив упражнение, хозяин виллы принял нормальное положение и, отряхнув руки, представился: — Дмитрий Сергеевич Крюков.

Сергей увидел перед собой молодого человека плотного телосложения с круглой головой, на которой почти отсутствовала какая-либо растительность, и подумал: «Чем-то он мне отдаленно напоминает актера Алексея Петренко, который играл роль Григория Распутина в нашумевшем в свое время фильме».

— Мартынов Сергей Павлович, — представился Сергей, чувствуя крепкое ответное рукопожатие.

— Ну, я пойду, — попрощался с ними Фархад. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — произнес Дмитрий и, жестом показывая на кресло, произнес: — Проходи, не стесняйся. Как там Союз?

— На месте, — ответил Сергей. — Уезжали, такая метель была. А здесь у вас жара…

— Это разве жара? Посмотришь, что будет твориться в июле-августе! В тени под пятьдесят, в песке на солнце яйца за пять минут вкрутую варятся!