Песок и время - [20]

Стюардесса ногой отодвинула их с прохода, собрала пустые бутылки и, качая головой, произнесла:

— Нажрутся словно свиньи, а приходится терпеть — сервис…

— Какие-то проблемы? — с вызовом смотря стюардессе в глаза, на русском языке сказала до сих пор молчавшая белокурая попутчица окончательно провалившегося в объятия Морфея чернокожего парня.

Ничего не ответив блондинке, стюардесса унесла пустую тару в служебное помещение.

Через два часа полета самолет стал снижаться. Стюардесса объявила, что лайнер делает посадку в аэропорту столицы Австрии Вене. К трапу подкатил желтый автобус, сонные пассажиры заняли в нем места, и тот отвез их к зданию аэровокзала. В Вене, в отличие от Москвы, было довольно тепло. Окна в аэропорту были мокрые — моросил мелкий дождик…

Внутри здания вдоль стен располагались многочисленные киоски, торгующие всевозможными радиоэлектронными товарами, сувенирами, табачными изделиями и алкоголем.

Мартынов нащупал в кармане тридцать советских рублей, разрешенных к провозу через государственную границу: «Да, рубль не валюта, не больно разгуляешься, господин офицер».

Обойдя весь зал ожидания, Сергей посмотрел наверх, ему показалось, что кто-то за ним внимательно наблюдает. Предчувствие его не обмануло. На втором этаже, держась за пластмассовые перила, стоял высокий блондин в белом до пят плаще. Он смотрел сверху вниз на Мартынова, жуя жевательную резинку, атрибут западной цивилизации.

Заметив, что Сергей тоже смотрит на него, тот усмехнулся и сделал характерный жест рукой, показав Мартынову средний палец кисти…

В ответ Сергей вытянул руку вперед, направил на незнакомца, и, изображая, что держит в ней пистолет, указательным пальцем нажал на спусковой крючок.

— Один ноль, — услышал Сергей и, обернувшись, увидел подошедшего к нему сзади Ивана Машанова. — Что за гусь?

— А Бог его знает, Ваня, — ответил Сергей, пристально смотря в глаза человеку в белом плаще.

Тот, постояв некоторое время на втором этаже, произнес какую-то фразу на французском языке и, резко повернувшись, исчез из поля зрения друзей.

В этот момент приятный женский голос объявил посадку на рейс «Вена — Триполи — Луанда». Пассажиры поспешили занять места в салоне самолета.

Когда самолет, оторвавшись от земли, набрал высоту, Сергей посмотрел на свои часы: 2.30 ночи по московскому времени. Лететь еще часа три, пожалуй, стоит вздремнуть. Но, как ни старался он найти удобное положение для головы и ног, пытаясь забыться, ничего не получалось. А тут еще эта крашенная блондинка зачастила в туалет через каждые пятнадцать минут. Хлопанье туалетной двери, невозможность уснуть, — все это раздражало Сергея. Тогда он достал из кармана блокнот и ручку и стал медленно писать:

«Ветер вдоль кварталов гоняет снежинки. В бутылке початой, терпкий иноземный коньяк.

На блюдце с каемочкой лимонные дольки, сизый дым, саксофоном изогнулся кальян.

Не дышится, не спится, не летится… Не хочется даже напиться.

Где-то вдали на заказ, раз, два, три… менуэт. Все четче и четче линии, абрис, портрет, все громче и громче настойчивый храп времени. Все тише и тише поют на заре петухи. Овалы ресниц, пустые блокнота страницы, стены в разводах, слепки души-невидимки…»

* * *

— Уважаемые пассажиры, наш самолет совершает посадку в аэропорту Триполи. Прошу вас пристегнуть ремни безопасности и не вставать со своих мест до полной остановки самолета, — раздался голос стюардессы.

Сергей взглянул в иллюминатор, над горизонтом всходило солнце, утреннее небо было голубым и безоблачным. Внизу раскинулось во всей своей неповторимой изумрудной красе Средиземное море. Самолет, несколько раз качнув крыльями, стал снижаться. Сделав круг над бухтой, нырнул вниз, шасси со скрипом коснулись бетонной полосы, оставляя на ней черные полосы-пунктиры, — стоп… приехали.

К самолету подали трап, пассажиры благодарили бортпроводниц за успешный полет, спускались по ступенькам и занимали места в автобусе зеленого цвета.

Мартынов, задержавшись, осмотрелся вокруг: типичное здание аэровокзала, самолеты иностранных авиакомпаний на стоянках, красный песок под ногами. Теплый январский воздух и зеленая трава, пробивающаяся через трещины в бетонке — пять часов перелета, ничего не напоминает о московской поземке, венском дожде…

Темнокожий сонный таможенник, производя досмотр вещей, начал ковыряться в сумке Сергея. Найдет или не найдет?

Перед вылетом Мартынов купил в гастрономе кусок густонаперченного сала весом граммов четыреста. Завернул его в коричневую пергаментную бумагу и засунул его внутрь спортивной кроссовки.

Таможенник, порывшись в вещах, бросил сумку Сергея на грязный пол и, отодвинув ее ногой в сторону, рявкнул: «Next». В это время за соседней стойкой раздались истошные женские крики: «Что ты делаешь?». Мартынов, обернувшись, увидел, как, доставая из тугонабитого чемодана одну за другой палки сырокопченой колбасы, седоволосый араб бросал их в стоящую рядом урну для мусора. Коран запрещает мусульманам употреблять в пищу мясо свиньи, и они, строго соблюдая каноны своей веры, следят за тем, чтобы иноверцы не ввозили в страну пищевые изделия из свинины. Но на свой страх и риск в каждом самолете, прилетающем из СССР, везут и везут сальце, колбаску и даже умудряются в металлические банки из консервированных продуктов наливать водку и провозить дефицит в страну, где правит Коран и власть народа — Джамахирия.