Песок и время - [19]

— Ну что же, вот мы и беспартийные: теперь, ни билетов, ни учетных карточек. Но взносы обещали взимать в инвалюте, — съязвил один из стоявших вблизи офицеров.

— Длинный язык доведет до греха, — обронил подошедший к ним Сайгин. — И потом: не будьте наивными, ребята, не тешьте себе иллюзиями, они и там вам покоя не дадут: каждый Божий день занятия по марксистско-ленинской подготовке, по графику — партийные собрания, так что, держите ушки на макушке, господа колонизаторы.

Так, давайте курите и слушайте внимательно. До вылета двенадцать часов. Рейс: Москва — Вена — Триполи — Луанда. За оставшееся время получаете в обмен на удостоверения личности загранпаспорта, билеты на самолет, улаживаете финансовые, кадровые вопросы. Добираться до аэропорта самостоятельно: метро, такси, другой городской транспорт в вашем полном распоряжении. Сбор в «Шереметьево-2» в час ночи, пока еще по московскому времени. Желаю удачи.

С этими словами он крепко пожал каждому из членов группы руку и зашагал в сторону Москва-реки.

Пошел крупный снег, сидевшие на деревьях вороны, недовольно каркнув, слетели с веток и устремились, как показалось, вслед за Сайгиным. Тот, обернувшись, несколько раз помахал рукой и исчез за поворотом. Весь оставшийся день прошел в беготне — канцелярские дела удалось уладить часам к восемнадцати. Оставшееся время до отлета Иван с Сергеем убили хождением по магазинам — на дорогу закупили сигарет, газет и журналов. Вернувшись в гостиницу, собрали вещи и, рассчитавшись с администрацией, остановили первое попавшееся такси.

— В «Шереметьево-2», командир, отвезешь? — спросил Машанов.

— С удовольствием, — ответил водитель, — но оплата в оба конца.

— Нет проблем, — плотно закрывая за собой двери, вымолвил Сергей.

Именно здесь, в теплом, уютном такси, едущем по ночным улицам Москвы, Сергей понял, что он покидает родную страну. Улицы были пустынны, немногочисленные прохожие кутались в шарфы, закрывали лица от снега.

Из-под колес автомобиля в разные стороны разлеталась желтая жидкая смесь снега, соли, песка. Дворники такси с трудом справлялись с работой — смахивать налипающий снег с лобового стекла.

На улице Горького Иван толкнул задумавшегося Сергея:

— Смотри: пожар, дом горит.

Полыхали ярким пламенем верхние этажи жилого дома. Клубы черного едкого дыма вырывались из распахнутых окон. Пожарные расчеты выдвигали раздвижные лестницы, раскатывали шланги, подсоединяя их к гидрантам. Такси, просигналив, пронеслось мимо.

— Не повезло, — тяжело вздыхая, обронил Мартынов.

— Что там у нас со временем? Успеваем?

— Успеете, — ответил водитель такси и, чтобы отвлечься от грустных мыслей, включил радиоприемник. Из динамиков полилась ритмичная музыка «Слэйд».

Минут через сорок такси подкатило к аэропорту. Расплатившись с водителем, Сергей и Иван подошли к стеклянным дверям. Те автоматически бесшумно открылись, пропуская обоих внутрь. Почти вся группа была в сборе — коллеги стояли за столиками, заполняли таможенные декларации. Многих провожали родственники, давали последние напутствия.

Сергей заполнил таможенную декларацию и вышел покурить на улицу. Снег перестал кружить. Ветер усилился, началась поземка. На небе выглянули звезды-светлячки.

— Все будет нормально, — произнес вслух Сергей, затянувшись, и пошел на посадку в самолет.

Пройдя таможенный контроль, они с Иваном присели на высокие мягкие стульчики буфета.

— Давай, Ваня, на посошок беленькой по полста граммов закажем.

— Я не против. Можно заказать и поболее. Лететь долго, почти пять часов, выветрится русский дух, над морем Средиземным пролетая…

Чокнувшись длинными узкими стаканами, они залпом выпили водку, закусили мандаринами, которые положил Андрейка отцу в сумку. Услышав объявление о посадке, прошли через переходную галерею-гофру в салон самолета. Сергей занял место в кресле в конце салона. Там было удобно сидеть — ноги не упирались в кресло, стоящее впереди. Салон был полон иностранцев. В основном это были чернокожие, летевшие дальше по маршруту, в Анголу. ТУ-154, усилив обороты работающих двигателей, вырулил на взлетно-посадочную полосу и, постояв некоторое время, начал стремительный разбег. Мартынов почувствовал, как его тело вжалось в спинку кресла, он посмотрел в иллюминатор и понял, что колеса воздушного лайнера оторвались от полосы. Как только бортпроводницы разрешили отстегнуть ремни безопасности, чернокожие пассажиры дружно задымили сигаретами, повытаскивали из кейсов бутылки с водкой и коньяком и начали прямо из горлышек тянуть крепкую жидкость. Салон наполнился едким дымом и запахом алкоголя. Мартынов обратил внимание на девушку в черном кожаном костюме, плотно облегающем ее полноватую фигуру. Ярко-крашенная блондинка летела в компании двух чернокожих парней. Губы накрашены красной помадой, лицо покрыто угрями. Она беспрестанно курила, жевала резинку и потягивала из бутылки дорогой коньяк. Один из ее друзей вытащил из сумки магнитофон, водрузил его себе на плечо и, вдев в уши наушники, стал раскачиваться в такт музыки.

По мере того, как пустели бутылки со спиртными напитками, голова негра клонилась все ниже и ниже к полу, но ему каким-то чудом удавалось удерживать магнитофон на плече. Но вот он, окончательно потеряв контроль над собой, выпустил его из руки. Магнитофон упал на пол, колонки отстегнулись и разлетелись в разные стороны.