Песочный трон - [16]

И в полной тишине и собственных мыслях преодолеть путь до своей кареты.

— Эрри, милая… — вылетела из кареты Валения и тут же, словно скованная дыханием ледяного великана, остановилась. Застыла. Побелела. — Ваша Светлость, — медленно, но учтиво, кивнула она.

Вообще, могла бы и не снисходить до подобного. Низшая знать, даже будучи причисленной к числу благородных, все же останется низшей.

— Сиятельная Валения, — кивнул в ответ как равной граф. — Неожиданный, но приятный сюрприз.

Мать кивнула, удерживая неестественную приклеенную улыбку на лице.

Герцогиня Байе вопросительно выгнула бровь. Но решила внимания не заострять.

— Не стану вас задерживать, — все так же любезно обронил Роберт сен Атори. — У нас будет время для разговоров. Во дворце.

— Буду ждать с нетерпением, — буквально выдавила Валения и, поспешно раскланявшись и цапнув за руку Эрри, скрылась в карете. Даже не позволив дочери соблюсти приличия и проститься, как того требовал этикет.

Но даже когда дверца захлопнулась, а карета снова тронулась в путь, Валения не проронила ни слова.

Напряженно то сжимая, то разжимая кулаки она раздумывала о чем-то своем, доводя Эрри до безумия.

— Мама! Ты ничего не хочешь сказать? Этот человек… Он…

Валения подняла тяжелый взгляд на дочь.

— О чем ты с ним разговаривала? — сдавленно, даже хрипло спросила она.

Эрвианна даже немного растерялась от такого тона.

— Да вроде бы и ни о чем! — прокрутив в памяти короткий разговор, ответила Эрри.

— Это хорошо, если действительно так. Будь осторожна в общении с этим человеком, — и чуть помедлив, добавила. — Это самый верный волкодав нынешнего короля. Его карающая длань. И не думай, что его улыбки что-то значат. Всего один приказ Вистера и ты окажешься на дыбе.

Валения говорила зло, отрывисто. Словно уже имела подобный опыт. И яд ее слов проникал в кровь, растекался по телу, холодя страхом и обжигая разочарованием, природу которого Эрвианна понять не могла.

Да и зачем?

Таверна «Перекресток» гудела пьяными голосами посетителей. Обсуждения неурожая прошлого года, перемежались руганью и сетованьем на жизнь и жен. Взвизгивали разносчицы, уворачиваясь от рук сброда наемников, ищущего заработка. Но по мере того, как увеличивалось количество выпитого таливийского виски, речи становились смелее. А разговоры переходили на вполне конкретные личности. А именно, поминали Вистера Первого. И не самым добрым словом.

Три года назад, когда стычки на границе с Таливией грозились перейти в стадию войны, а земли на востоке становились частью Таливии, отодвигая постепенно, но непреклонно, границу к западу. Тогда еще полководец Вистер де Смиле едва не поплатился головой за неудачную военную кампанию. А подписанный мир с соседним королевством дался не малой ценой в золоте, серебре, слезах Луйвы, крови простых солдат и гордости высокородных господ.

Федерику Второму же нужен был тот, на кого можно было повесить свои неудачи. И Вистер был наилучшим на то кандидатом. Увы, король Арнгвирии, не учел того, что любимый его же армией полководец, станет причиной гражданской войны длинной в год. Самый кровавый год в истории королевства.

Войска регулярной армии, смели то немногое сопротивление, которое смогла собрать верная королю Федерику высшая знать. Они громили на своем пути все, словно захватчики, оставляя за собой выжженные поля и разрушенные селения.

Но последнюю точку в этой войне поставила битва под Валье. Там и были разбиты остатки сил, собранных со скрипом под знамена Федерика, а знать, что не сменила цвет или не положила голову на поле битвы, была взята в плен.

Коронация Вистера увенчалась казнью Федерика. А позже под топор палача попали и все пленники не пожелавшие присягнуть новому правителю Арнгвирии.

Казалось бы ничто не должно было омрачать правления Вистера Первого. Но вот со дня его коронации и началось неладное. Сначала сухие грозы и засухи. После наоборот дожди и наводнения. И как результат голодные мятежи. Народ не желал видеть на троне того, кого считали виновным в гневе Великих. И с каждым днем говорил об этом все громче и громче, даже несмотря на жестокость, с которой войска душили очаги едва зародившихся протестов и проповеди храмовых пэйре. Хотя последним больше не было веры. Отшельники и бродячие проповедники теперь имели больше влияния, чем разодетые в шелка и хвастающие сытым брюхом служители при Храмах Великих.

Добавляли масла в огонь и слухи, о весьма нескромном образе жизни Вистера Первого. Постоянные пиры и развлечения короля стали поводом для ненависти для простого оголодавшего народа. И пышущие жаром угли восстания, дожидались только щепки, чтобы вспыхнуть до самых небес.

— Великие наказывают нас за то, что остались в стороне, а не встали под знамена Его Величества Федерика, — пьяно бубнил Терк, сын ремесленника с Садовой улицы. — Это они гневаются за то, что случилось… — он звучно икнул и клюнул носом о столешницу.

— Он пьян, — сказал чуть более трезвый Харт, мясник из лавки напротив «Перекрестка». — Но — прав.

— И что? Какая теперь разница? Король мертв. Законный наследник пропал без вести и скорее всего тоже отправился в малый мир вслед за отцом. Что толку от того, что мы будем ворчать за стаканом виски, сетуя на свою жизнь? — подпер подбородок Арен, всю жизнь проработавший гробовщиком и только на старости лет перебравшийся ближе к людям. — Выпьем за покой, что обрела правящая династия в Вечном Чертоге, — поднял он стакан.