Песочные замки - [20]
Как все, кто живет у моря, Жоакен говорил очень громко. Должно быть, если ты сторож из рыбнадзора, столь зычный голос не помогает тебе в работе, но что тут поделаешь. Свою левую ногу Жоакен потерял возле Дарданелл. Это обстоятельство тоже не придавало ему прыти при обходах скал и дюн. Кроме того, Жоакен был крив на один глаз.
Я сделался его другом после того, как сказал, что ему не хватает лишь черной повязки, чтобы тут же, без подготовки, начать сниматься в фильмах о морских разбойниках. Он счел это замечание весьма для себя лестным.
Я находился на пляже де-Дам, увлеченно участвуя в оснастке крохотного суденышка, похожего на рыбу триглу, но с радиопередатчиком и с крыльями ласточки; этой работой я занимался вместе с одним рыбаком и с местным учителем, с которым мы подружились, поскольку оба любили стихи поэта, тогда неизвестного, а ныне покойного, — Рене Ги Каду. Корабль был окрещен именем «Дева Запада», и эта дева увела бы нас в далекие дали, если б только нам удалось закрепить на ней мачту.
Именно этим мы и занимались, когда перед нами вырос Жоакен. Он вытащил из кармана трубку, набил ее сушеными кукурузными рыльцами, закурил, выпустил несколько клубов дыма, настолько густых, что они ни за что не желали растворяться в воздухе, и наставительно высказал несколько самых общих соображений о возможной перемене ветра, о врожденной злобности макрели и о беспросветно унылом характере своей профессии.
Мы с учителем стали бурно протестовать. Жаловаться на однообразие жизни, когда ты сторож рыбнадзора! Десять минут спустя, сидя в гостинице «Пляж» перед бутылкой муската довоенного урожая, Жоакен излагал свои взгляды на жизнь.
Одержимый воспоминаниями о войне, Жоакен рассказывал про людей, тайно высаживавшихся на остров, про военнопленных, бежавших от немцев, про транспортировку целых артиллерийских орудий в разобранном виде, про то, как солдаты неизвестной национальности грузили ночью боеприпасы на неизвестной национальности подводную лодку, про торговлю оружием в стороне Эрбодьера. Мой опыт говорил мне, что в этих рассказах нет ничего неправдоподобного. Ведь шел сорок пятый год!
И однако, потребовалось какое-то время, пока до меня дошло, что это и были те будничные, каждодневные факты, из которых складывалась однообразная жизнь Жоакена. Поскольку трудно было предположить, что он шутит, я спросил у него, неужто ему ни разу не пришлось столкнуться в своей работе с чем-то необычным, из ряда вон выходящим. Он как-то странно взглянул на меня своим единственным глазом, потом — что было уже совсем удивительно — понизил голос и сказал:
— Не дальше как прошлой ночью. Но прежде всего я должен вам сообщить, что в Нанте я лично получил правительственные распоряжения, секретные, черт бы меня побрал, инструкции…
Тут одноногий и одноглазый страж порядка вновь перешел на крик:
— …и мне приказано действовать осторожно и незаметно, да, незаметно, без лишней болтовни. Тут, в Нуармутье, нужно глядеть в оба…
Я с трудом удержался от смеха.
— Так вот, — продолжал он кричать, — речь идет об этих двух птенчиках из гостиницы, об Эрике и Сандре. Это что же, по-вашему, нормально, что у людей такие имена? Это, по-вашему, нормально, что они ходят к Красной петле, самой укромной на всем острове бухте? А?.. Наши птички думают только о любви, в то время как весь мир никак не отделается от войны! Черт меня побери! А теперь они уходят из гостиницы в полночь! Вот и пойдите поглядите сами, зачем они копают ночами песок, эти ваши Ромео и Джульетта! Да, черт меня побери, интересные тут происходят дела! К сожалению, я не имею права ничего вам больше об этом сказать. Сами понимаете, секретные инструкции…
Жоакен замолчал, подмигнул единственным глазом и открывал дальше рот только лишь для того, чтобы многозначительно поцокать языком.
Я заглянул в расписание приливов. В эту ночь прилив начинался около часа. Любопытство, как известно, порок, но не для охотников за сюжетами. В одиннадцать часов вечера я вышел из гостиницы.
Ночь была безлунная, но достаточно светлая, в самый раз для того, чтобы выгрузить на берег и закопать в песке клад или посадить на корабль отряд дезертиров… Я направился к Красной петле, о которой говорил мне Жоакен. Под ногами хрустел песок, я, чертыхаясь, то и дело спотыкался о корни сосен. Позади остался застывший, как призрак, белый маяк. Я шел у самого океана, дорогой таможенников, прорубленной в прибрежных скалах еще в эпоху парусного флота и морских разбойников.
Да, морские разбойники… Когда-то, в давние времена, их было немало в этих краях. Они разжигали на скалистой оконечности острова костры, чтобы обмануть моряков… И…
И впереди на берегу я увидел костер.
Кто-то развел костер в песчаной бухте по прозванию Красная петля, в каких-нибудь двух-трех сотнях метров от меня. Жоакен не солгал!
Ветер дул с моря и швырял мне в лицо резкий йодистый запах. Рискуя на каждом шагу сломать себе шею, обходя торчавшие отовсюду клочья колючей проволоки, я спустился к костру. Через час начнется прилив… Жоакена не было и в помине. Должно быть, он в это время выслеживал еше какую-нибудь добычу на другом конце острова. Или просто спал…
Удостоенный Гонкуровской премии роман «Когда море отступает», — это роман о войне и мире, о смерти и жизни, о рабстве и свободе, о прошлом, настоящем и будущем…Действие романа относится к лету 1960 года. Участник высадки войск союзников в Нормандии, канадец Абель Леклерк решает провести свой отпуск в местах, где он когда-то сражался. С ним едет Валерия Шандуазель, молодая женщина, потерявшая в Нормандии своего жениха — Жака. Она едет в Нормандию, чтобы преклонить колени перед могилой Жака, героя, отдавшего жизнь за освобождение Франции…
В своей книге Арман Лану ведет читателя тропинками литературоведа-исследователя, знакомит его с разноречивыми свидетельскими показаниями, делится своими сомнениями, приглашает вместе с собой подумать над разными толкованиями какого-нибудь факта. Лану много знает о Мопассане, очевидно, почти все, что о нем можно было узнать в 60-годах XX столетия. Фактов, событий, документов значительных и мелких много в книге, их, может быть, слишком много, и не всегда случайное отделено от главного. [Адаптировано для AlReader].
О жизни и творчестве Эмиля Золя написаны сотни книг и статей. У читателя, берущего в руки книгу Армана Лану «Здравствуйте, Эмиль Золя!», естественно, может возникнуть вопрос: «А что нового расскажет она мне об этом всемирно известном писателе?»Арман Лану несколько лет работал над этим произведением. Его книга об Эмиле Золя — это яркое и своеобразное художественное повествование о большом и трудном пути автора знаменитого письма «Я обвиняю!..» и вместе с тем серьезное и оригинальное исследование творчества создателя «Ругон-Маккаров», «Трех городов» и «Четырех Евангелий».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Арман Лану — известный современный французский писатель. Роман «Свидание в Брюгге» — вторая книга трилогии «Безумная Грета». Первая книга трилогии «Майор Ватрен» и третья книга «Когда море отступает» получили широкую известность среди читателей.Романы «Майор Ватрен», «Свидание в Брюгге» и «Когда море отступает» не имеют единого сюжета, и герои в них действуют разные. Целостность «Безумной Греты» создается сквозным лейтмотивом, это своего рода тема с вариациями: война и память войны.Тема романа «Свидание в Брюгге» — разные судьбы людей, прошедших вторую мировую войну, поиски героями своего места, своей линии поведения в сложной обстановке послевоенной жизни.
Роман известного французского писателя посвящен годам второй мировой войны, движению Сопротивления. В поэтическом многоплановом рассказе о партизанской борьбе в Восточных Пиренеях, о людях, сражающихся за свободу своей страны, автор обращается к фольклору, к легенде.
Книгу составили два автобиографических романа Владимира Набокова, написанные в Берлине под псевдонимом В. Сирин: «Машенька» (1926) и «Подвиг» (1931). Молодой эмигрант Лев Ганин в немецком пансионе заново переживает историю своей первой любви, оборванную революцией. Сила творческой памяти позволяет ему преодолеть физическую разлуку с Машенькой (прототипом которой стала возлюбленная Набокова Валентина Шульгина), воссозданные его воображением картины дореволюционной России оказываются значительнее и ярче окружающих его декораций настоящего. В «Подвиге» тема возвращения домой, в Россию, подхватывается в ином ключе.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.