Песочница - [3]

— Сестра! Сестра!!!

— Нус-с…. Что случилось больной? — в палату зашёл, а, точнее, всё же закатился лысый «колобок».

— Мне нужен телефон. Я могу позвонить?

— Да, да, конечно, — толстячёк подошёл к артуровой кровати и положил влажную ладонь на его лоб, — Мда-а-а…. Без всяких градусников ясно, что у вас температура. Зря Павел Юрьевич сразу же отдал вам эту папку.

— Послушайте, я прекрасно себя чувствую. Могу я отсюда позвонить?

— Молодой человек, я врач, а потому мне куда виднее как вы себя чувствуете. Сейчас Леночка принесёт вам телефон и аспирин. И, уж извините меня, но телефон вы получите только после того, как вы выпьете таблетку.

Не глядя, больше на пациента, толстяк «покатился» к двери.

— Ленка, дай бальному из второй палаты аспирин и принеси ему телефон.

Через минуту в палату вбежала всё то же белокурое создание и, ничего не говоря, положила в протянутую артурову руку таблетку. Быстро проглотив клятую пилюлю, парень буквально вырвал из рук девушки сотовый и набрал так хорошо ему знакомый Зоин номер.

— Ало? Говорите. Ало?

Грустно улыбнувшись, Лена подняла с пола телефон, выпавший из рук заснувшего пациента, и нажала на сброс.

— Мужики всё же такие эгоисты, — сокрушённо покачав головой своим мыслям, Лена вышла из палаты.

2

Солнечный свет бил Артуру прямо в глаза. Пытаясь хоть как-то оградиться от него, парень повернул голову набок и встретился с холодным взглядом Павла.

— Ну что? Очнулся узник совести?

На этот раз на Павле был дорогой костюм, начищенные до блеска туфли, а на левой руке поблёскивали золотые механические часы. Не дождавшись ответа, он с раздражением задал следующий вопрос.

— И кому ты собирался звонить, если не секрет?

— Ты не поймёшь. Телефон больным тут выдаётся?

— Да, пожалуй, я тебя понимаю больше, чем ты сам. Видишь ли, с одной стороны я ведь почти твой ровесник, а с другой как отец пока единственного ребёнка, кстати, то же дочери, я отлично понимаю твоего Сидорина.

— Да пошёл ты со своим пониманием… Телефон дашь?

— Дам, но прежде ты ответишь мне на несколько вопросов, и если я в тебе не ошибся, ты сам скоро не захочешь никуда звонить.

— Задавай

— Сколько тебе сейчас лет?

— 27 может уже и 28. Я так понимаю, меня не один месяц продержали в той дурке?

— Не один. И даже не месяцев, а лет.

Затянувшаяся пауза надоела Павлу и он открыл ещё одну тонкую папку, которая лежала на его коленях.

— Тебе сейчас 30. В психиатрической больнице ты провёл почти три года. И, судя по реакции Сидорина, который примчался в больницу чуть ли не со всей банковской охраной, к моменту, когда мы тебя оттуда вывозили, лежать бы тебе в той больнице ещё очень и очень долго, — сделав паузу и недождавшись никакой реакции от Артура, Павел продолжил. — Сидорина Зоя Александровна в прошлом году вышла замуж, сейчас на 5-ом месяце беременности. В браке, наверно, счастлива, по крайне мере её отец не пытается упечь своего зятя в ещё одну палату. Твоя мать, работает на прежней работе, отец вышел на пенсию. Собственно это и всё.

— Дай телефон.

— Держи.

Дрожащими руками Артур набрал знакомый номер

— Ало, мама?

— И сколько в вашей игре таких как я?

— На самом деле не так много как нам того хотелось бы, 1 человек на сотню тысяч обычных игроков. Учитывая огромные масштабы игрового мира и тот факт, что некоторые из них ведут самую обычную жизнь простого обывателя средневекового мира, можно с уверенностью сказать что активных «добровольцев» где-то 1–2 на полмиллиона.

— И что, никто из них не рвётся назад?

— А зачем это им? Большая часть из них, — это люди с тяжёлыми психологическими расстройствами, которые воспринимают игру как единственную реальность, или осуждённые на несколько пожизненных сроков, для которых наша игра — это единственный способ вырваться на свободу (пусть и виртуальную). Есть ещё и люди с ограниченными физическими возможностями в реальной жизни, но их не много. Обычно такие люди занимают пассивную позицию в игре и просто радуются тому, что могут ходить или видеть. Большинство из них, как бы это не жестоко звучало, мы возвращаем в реальность к их коляскам или поводырям. Игра всё же, прежде всего коммерческий проект, а содержание «пассивных добровольцев» очень накладно.

— А как же вы объясняете обычным игрокам их наличие в игре? Наверняка же эти личности выделяются из общей массы. Да и как говориться: «Шило в мешке…»

— Этичностью, — улыбнулся Павел, — невежливо интересоваться у людей, которым врачи рекомендовали круглосуточное пребывание в нашей игре, об их заболеваниях. К тому же многие инвалиды после возвращения в реальный мир, зачастую пишут открытые обращения, чуть ли не генсеку ООН, с просьбами вернуть их назад в игру. Таких людей все жалеют и многие действительно им искренне сочувствуют. Уголовников же мы преподносим общественности, как обычных актёров и тестеров, которым платят за то, что они отыгрывают в нашей игре свои роли. В такие подробности как тебя, мы посвящаем очень не многих добровольцев. И вообще в лицензионном соглашении, которые заключают все пользователи перед установкой игры, есть особый пункт о том, что бы не удивлялись, не спрашивали, не обсуждали и вообще, воспринимали как данность в этой игре.