Песня вечных дождей - [12]

– Безусловно, – с теплотой сказал Зимри.

Зимри Д’Энье был сыном старейшего союзника их отца, Халсона Д’Энье, и после трагической смерти родителей, в результате которой у Зимри не осталось живых родственников, их отец взял его к себе и воспитал как своего собственного сына. Он пришел к ним тощим, тихим мальчиком, но благодаря любопытной и властной натуре дочерей Бассетт, а также мудрости и стойкости их отца, он превратился в довольно рослого, самостоятельного мужчину. Вполне естественно, что Зимри занял место правой руки их отца – должность, которую он принял с большой честью и серьезностью. Порой даже излишней.

– Могу я теперь опустить тебя? – спросил Зимри.

– Только если в этом есть необходимость, – вздохнула Ларкира.

Чуть отступив назад, Ларкира как следует посмотрела на него. Дерзкая улыбка Зимри и проницательный взгляд заставляли вздыхать многих женщин, да и мужчин тоже. И, как обычно, он был безупречно одет в расшитый золотом серый костюм-тройку. Золотистые нити отлично сочетались с его потрясающими карими глазами.

– Мне кажется, – спросила Ларкира, – или ты стал красивее с тех пор, как я ушла?

– Тебе кажется, – вставила Арабесса, стоявшая поодаль от них.

Зимри пристально посмотрел на нее, но Арабесса вернулась к тренировкам с метательными ножами, заполняя пространство ритмичным стуком попавших в цель орудий.

Ларкира обменялась с Нией понимающими взглядами, прежде чем повернуться к Зимри.

– Ты принес мне подарок?

– В некотором роде. – Он пригладил костюм. – Он просил о встрече с тобой.

Желудок Ларкиры сжался. «Боже мой», – подумала она.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Взглянув на каждую из сестер и получив ободряющие кивки, Ларкира снова повернулась к Зимри.

– Ладно. Показывай дорогу.

Хотя Ларкира выросла в этом доме, она все еще не разгадала всех его секретов. Каждую неделю, иногда даже чаще, она находила хотя бы одну новую комнату или коридор, а когда возвращалась на следующий день, обнаруживала, что эта комната или коридор переехали на другой этаж. Зимри с легкостью провел ее по бесконечным проходам, которые простирались до потолков из цветного стекла; вниз по лестничным пролетам, увешанным гобеленами из отдаленных мест, вереница которых дрожала от движения; по небольшому мосту, соединявшему южное крыло с западным; не к одной, а к трем дверям, которые позволяли войти в покои ее отца. Там Ларкира наконец остановилась, затаив дыхание, предвкушая радостную встречу.

Она сжала губы, магия беспокойно пульсировала в венах.

Когда дело касалось ее отца, всегда присутствовал некий урок, своего рода испытание. Однако чаще всего ни одна из сестер не знала, прошла она это испытание или, наоборот, провалила, что, как полагала Ларкира, было не таким уж плохим исходом. И все же каждое ожидание встречи с отцом по-прежнему было наполнено мощной смесью тревоги и предвкушения. Ларкира всегда хотела угодить своему отцу, учитывая, что ей нужно было многое исправить, ведь именно она стала причиной смерти его жены.

Чувство вины ударило Ларкиру глубоко в живот, как бывало всегда, когда она думала о своей матери.

Зимри отступил назад, позволяя Ларкире подойти к дверям, каждая из которых отличалась дизайном. Одна была сделана из шероховатого оникса, другая – из простого потертого дерева, а третья – из чистого белого мрамора, все без каких-либо опознавательных знаков, свидетельствующих о том, что находилось за ними.

– Тебе выбирать, – проинструктировал Зимри, прислонившись к соседней стене. – Он будет ждать тебя независимо от того, какую дверь ты выберешь.

– А ты не пойдешь со мной? – спросила Ларкира.

Зимри покачал головой:

– Он хотел увидеть тебя.

– Но я уверена, ему понравится неожиданный визит.

– Ларк. – Зимри поднял бровь, совсем не впечатленный уговорами девушки. – Постучи.

Зимри был одним из немногих, кто знал секрет, который Бассетты хранили в заколдованных стенах и тайных городах, учитывая, что он пришел из того самого места, которое они так тщательно охраняли.

– И тебя тоже с днем рождения, – проворчала Ларкира, возвращаясь к выбору, стоявшему перед ней.

Многое могло произойти, в зависимости от того, в какую дверь она постучала бы. А могло и ничего не случиться.

Что, опять же, вероятно, было неким поводом для раздумий. Но сегодня, в такой день, как ее день Эвмара, Ларкира не нуждалась в спокойных размышлениях, поэтому она уверенно подошла и постучала один, два, а затем три раза в дверь из оникса.

Открываясь, дверь довольно драматично скрипнула, из нее вырвался ледяной ветер, и, прямо перед тем как войти, Ларкира засомневалась. Ей стало страшно, как никогда раньше, вдруг именно на этот раз она сделала неправильный выбор.

Глава 3

Все было хорошо.

Или, по крайней мере, так казалось на первый взгляд, хотя, конечно, все могло быть совсем иначе.

Ларкира на собственном горьком опыте убедилась, что за спокойствием часто скрываются самые жестокие намерения.

Воздух становился теплее, когда она приближалась к оранжевому свету в конце коридора, из-за чего корсет, казалось, душил ее еще сильнее. Горло Ларкиры тоже начало сжиматься, как будто сам воздух был пропитан аллергеном, но, возможно, это было следствием предвкушения того, что встретит ее, когда она переступит порог.