Песня вечных дождей - [10]

– От вас, девочки, я повидала всякое, – сказала Шарлотта, криво улыбнувшись в ответ.

Их горничная была миниатюрной женщиной с испещренными венами руками, и, хоть на вид казалась хрупкой, Ларкира знала, если Шарлотту спровоцировать, она могла поставить на колени даже самого крупного из мужчин. Качество, в наличии которого, без сомнения, удостоверился их отец, прежде чем нанять ее присматривать за тремя своими дочерями. На самом деле, все слуги Бассеттов обладали широким спектром талантов, которые, как сказали бы некоторые, выходили за рамки обычных обязанностей. Каждый из них родился с тем или иным видом даров потерянных богов и мог свободно использовать свою магию в этих стенах. Из-за этого Ларкире казалось, что их дом был чем-то вроде святилища, местом, где ни у кого не было необходимости скрывать, кто они такие, – редкость для Джабари. Ибо придание гласности своей силы часто означало жизнь, полную гонений и частых переездов из-за предполагаемой угрозы обладания слишком большой властью. Так что условия, созданные в доме Бассеттов, способствовали неизменной преданности со стороны слуг.

Волна тепла согрела сердце Ларкиры, когда она посмотрела на маленькую женщину рядом с сестрой. Именно Шарлотта научила маленьких девочек тому, что самым преданным станет тот, чьи секреты ты хранишь как свои собственные.

– Может, и так, – сказала Арабесса. – Но, учитывая, что Ларк целый месяц придумывала какую-то нелепость, которую сейчас и осуществила, нам, сестрам, лучше разобраться с этим самостоятельно, по-своему.

Ларкира наблюдала, как Арабесса покружила метательный нож между пальцами.

– А может, тебе стоит остаться, Шарлотта, – начала она. – Мне не помешает свидетель.

Пожилая дама лишь цокнула языком, молча отказываясь от предложения, и, взмахнув рукой, поправила кинжал с изогнутым клинком на дальней стене, а после удалилась.

– А ты привела себя в порядок, – сказала Арабесса, подходя к витрине с тонкими рапирами для фехтования. – Худее, чего, конечно, следовало ожидать, и, как вижу, не без повреждений.

Раненый палец Ларкиры запульсировал сильнее, будто был уязвлен остротой сестры так же, как и она сама.

– Не всем же быть такими идеальными, как ты, – парировала Ларкира.

– Верно, – задумчиво произнесла Арабесса, выбирая мечи со стойки. – Но хорошо, что ты наконец можешь признать это. – Арабесса бросила одну из рапир Ларкире, и та поймала рукоятку еще в воздухе. – Держи ее в левой руке, – проинструктировала сестра.

Прищурившись, Ларкира поменяла руку, ощутив при этом неловкость. Но стиснула зубы от боли, согнув частично отсутствующий палец, чтобы выставить его напоказ. Как бы говоря: «да, я все еще могу держать меч так же хорошо, как и ты, несмотря на меньшее количество пальцев».

– Я не одета для состязания, – объяснила Ларкира.

– Мы должны практиковаться во всех видах одежды, – сказала Арабесса, указывая на свое темно-фиолетовое платье с высоким воротником, ее черные как смоль косы были туго стянуты в аккуратный замысловатый пучок. – Теперь, если ты закончила придумывать отговорки… – Арабесса сделала выпад в сторону Ларкиры, ее движения были целеустремленными и плавными, словно сам воздух помогал ей, направляя каждый следующий удар. Эта врожденная грация, конечно, являлась следствием ее музыкального дара – способностью Арабессы мастерски играть на любом инструменте, созданном человеком или существом. И всякий раз, находясь рядом, Ларкира испытывала еле заметное раздражение. По сравнению с сестрой она чувствовала себя неумелым ребенком.

В ответ на атаку сестры Ларкира неуклюже отступила на шаг назад.

Магия недовольно перевернулась в ее животе, заставляя девушку крепче схватить рукоять, чтобы с помощью мизинца и указательного пальца сделать широкий замах.

Арабесса преградила ей путь, сделав ложный выпад вперед, прежде чем отступить назад.

Когда клинок Арабессы звякнул о клинок Ларкиры, вибрация прошла до самой ладони младшей сестры, побуждая девушку ослабить хватку. Но Ларкира расправила плечи и продолжила сражение, желая, чтобы другие ее пальцы могли выполнить большую часть работы. Девушки закружились по кругу, Ларкира отвечала на каждое наступление сестры своим собственным. Теперь, чтобы приспособиться к отсутствию одного из пальцев, ей предстояло повторно учиться некоторым вещам.

– Ты и правда знаешь, как поприветствовать возвращение сестры, – сказала Ларкира. – Я тоже скучала по тебе.

Арабесса усмехнулась, прежде чем собственным оружием быстро нарисовала в воздухе Х и одним движением вырвала рапиру из рук Ларкиры. Орудие с грохотом упало на землю рядом с девушками.

– Ты не так плоха, как я думала, – заметила Арабесса.

– Спасибо? – Сквозь повязку Ларкира помассировала нежную кожу поврежденного пальца, пульсирующая боль никак не отступала.

– Разумеется, тебе нужно будет больше практиковаться, – пояснила Арабесса.

– Само собой, – сухо ответила Ларкира.

– А теперь иди сюда. – Арабесса раскинула руки, заключая Ларкиру в объятия. – Добро пожаловать домой, маленькая птичка.

Хоть и самая младшая, Ларкира была такого же роста, как Арабесса, и, положив подбородок на плечо сестры, вдохнула запах роз и ванили, составляющие неподражаемого аромата, присущего лишь Арабессе.