Песня огня - [16]
Издали рыцарь видел каменщиков, приводивших в порядок обветшавшую обращенную к морю стену замка, немало претерпевшую от ярости морских штормов, обрушивавшихся на нее уже в течение двух веков. Сокровища, вывезенные им из Святой Земли, были проданы за приличную цену, что дало возможность восстановить стены Вулфтона, починить надворные постройки, казармы, где размещались его солдаты, и купить овец и коров, а также с полдюжины лошадей. Что же касалось большого зала и верхних комнат, то их вид не особенно изменился со времен Альбера. Прежде это особенно не беспокоило Грэлэма, но по возвращении в Вулфтон с месяц назад он стал подумывать о том, чтобы обставить замок получше. Высокие стены большого зала под закопченными балками стали казаться ему убогими и голыми. Грубо вытесанные и покрытые столь же грубой резьбой столы на козлах и деревянные стулья, включая и его более пышно отделанный стул, казались теперь вызывающе бедными. Камыш, нарезанный и разбросанный по каменному полу, не издавал столь свежего и сладкого запаха, как в Бельтер, и здесь не было ни одного ковра, который бы заглушал звук шагов, производимых ногами, обутыми в тяжелые сапоги. Комфорта и уюта, грустно думал хозяин замка, нет даже в его огромной спальне. Давно усопшая первая жена Грэлэма Мари, кажется, не придавала этому особого значения, как и ее сестра Бланш де Кормон. Но, может быть он просто размяк и изнежился, раз хочет такой роскоши, к какой привык в экзотической восточной стране?
Его доверенный управляющий Рольф, поддерживавший порядок в Вулфтоне, пока Грэлэм воевал в Святой Земле, был безупречен, но ему пришлось столкнуться с серьезными вопросами, ожидавшими возвращения хозяина и порожденными его отсутствием. Грэлэму предстояло вынести суждение в некоторых спорных случаях, примирить вступивших в распри подданных, вышколить отвыкших от настоящей работы слуг. Дворецкий Блаунт хорошо справлялся со своими обязанностями, но даже он не мог заставить работников производить больше ткани или приструнить прислуживавших в замке бабенок, чтобы они содержали дом в большем порядке. Однако заботы позволили Грэлэму окунуться в приятное для него дело — управление своим замком и землями. Большинство людей, живших в замке Вулфтон, зависели от него и только от него.
Грэлэм снова вспомнил о Бланш де Кормон. Он вернулся в Корнуолл и нашел ее проливающей обильные слезы. Это было месяц назад. Он сперва даже не узнал эту женщину, пока она не напомнила ему, что приходится единокровной сестрой его покойной жены Мари. Да, это была та самая робкая, тихая Бланш, теперь овдовевшая и не имевшая в мире ни одной близкой души, кроме него. Она приехала в Вулфтон за три месяца до него. Блаунт не знал, как с ней поступить, и потому она осталась в замке до возвращения Грэлэма. Бланш была еще не стара, лет двадцати восьми, но тонкие линии, порожденные скорбью, уже пролегли у нее вокруг рта и карих глаз, взиравших теперь на Грэлэма с благодарностью. Двое ее детей, девочка и мальчик, рассказывала она — и при этом ее нежные губы дрожали, — находились в Нормандии, у ее кузена Робера, который принял их на воспитание. Саму Бланш там не привечали, потому что молодая жена Робера Элиза была очень ревнивой и не поощряла его сторонних привязанностей.
Ладно, решил Грэлэм, ему не будет вреда от ее пребывания в Вулфтоне. Она ухаживала за ним, сама подавала обед, чинила его одежду. Странно, думал рыцарь, почему слуги, живущие в замке, ее не любят. Хотелось бы ему знать причину — ведь женщина держалась так скромно и ненавязчиво.
Мыслями Грэлэм снова вернулся к предстоящему визиту в его замок герцога Корнуоллского. Дядя короля Эдуарда был ему все равно что второй отец и даже, пожалуй, заботился о нем больше, чем первый. Но несмотря на то что их связывали глубокие и нежные узы привязанности, Грэлэм ревностно молился, чтобы герцог не потребовал от него каких-либо услуг. Года жизни, проведенного в Святой Земле в непрестанных битвах с сарацинами, было, он считал, вполне достаточно для любого воина.
С этими мыслями Грэлэм повернул своего Демона от края утеса и поскакал по дороге на север, к замку Вулфтон.
Заслышав звук копыт приближающегося коня, Бланш де Кормон отдернула кожаную занавеску на окне своей комнаты и теперь наблюдала за Грэлэмом, галопом проскакавшим во внутренний двор замка. Она в который раз отметила грациозную посадку его мощного тела, и ее охватило возбуждение. Пальцы Бланш изогнулись — она представила, как проводит ими по его густым черным волосам. Как похож он был на ее мужа и как в то же время отличался от него! Черт бы побрал ее Рауля и его низкое сердце! Она надеялась, что он наконец истлел и теперь пребывает в преисподней. Грэлэм, как и Рауль, считал само собой разумеющимся, что она прислуживала ему, как любая служанка, но в отличие от Рауля Грэлэм был красивым и мужественным, и женщина знала, что любая служанка в Вулфтоне с радостью и охотой разделила бы его ложе. И уж конечно, Грэлэм ни разу не поднял на нее руку. Но, цинично подумала Бланш, она ведь еще не жена ему. А жена, как ей было известно по собственному горькому опыту, — такое же достояние мужа, как и все остальные его владения, подданные и имущество. Пока она знала свое место и ублажала мужа, он обращался с ней не хуже, чем с охотничьей собакой или боевым конем.
