Песня огня - [14]

Огромный зал со столами на козлах был полон такого количества еды, что ее хватило бы по крайней мере на неделю, чтобы кормить всю армию Эдуарда в Святой Земле. Посреди этого великолепия герцог, испытывая огромное удовольствие, и представил Грэлэма Жоффрею де Лэси. Он наслаждался яростью молодого человека, которой Грэлэм не мог не заметить.

— Ты должен приветствовать вступление лорда Грэлэма де Моретона в свою семью, — весело увещевал Шарль, и в глазах его блеснула дьявольская усмешка. В этот момент Жоффрей, похоже, возбудился до того, что не мог думать ни о чем, кроме своего кинжала за поясом; его длинные пальцы неосознанно гладили костяную рукоять.

— Я много о вас слышал, — любезно произнес Грэлэм, тем временем внимательно изучая лицо Жоффрея, как обычно изучал врага. Де Моретон знал, что Жоффрей на пять лет моложе его; кроме того, тот был высок, широкоплеч и Господь одарил его приятным лицом. Волосы у него были темно-каштановыми, но особое внимание Грэлэма привлекли его глаза. Они были бледно-голубыми и смотрели с лица как голубые льдинки.

Грэлэм цинично размышлял, припоминая похотливость и смуглый цвет лица леди Фелис, от кого Жоффрей унаследовал внешность — от отца или от кого-нибудь другого.

Он наблюдал, как Жоффрей провел языком по нижней губе.

— Я и не знал, — сказал молодой рыцарь ледяным, под стать глазам, тоном, — что мой уважаемый дядюшка знаком с англичанами.

— Ах, — непринужденно заметил Грэлэм, понимая, как наслаждается их беседой герцог. — До последнего времени мы и не были знакомы. Дело в том, что я спас его в Аквитании от банды каких-то негодяев. — А предположения Мориса были верны, подумал он, заметив, как забегали, сразу потухнув, глазки Жоффрея — в них отразились страх и горечь поражения.

Жоффрей тут же сообразил, что должен взять себя в руки, потому что стоящий рядом герцог, уж конечно, не упустит ни одной детали разговора. Он уставился на англичанина, смотревшего на него с таким видом, будто Жоффрей внушал ему глубокое отвращение. Как ему хотелось перерезать горло этому английскому ублюдку!

— Ваш дядя подарил мне, — холодно и невозмутимо продолжал Грэлэм, — руку прекрасной Кассии и Бельтер. И впредь я буду лелеять все, что мне принадлежит.

— Кассия слишком молода, — сказал Жоффрей, и в голосе его прозвучали боль и отчаяние. — Она невинна и доверчива…

— Больше уже нет, — возразил герцог со смехом, и в его темных глазах зажглись злорадные огоньки. — Во всяком случае, она больше не невинна. Лорд Грэлэм — человек сильных страстей, и, я уверен, его молодая жена уже поняла это.

На миг Жоффрей представил себе Грэлэма обнаженным и сжимающим Кассию в своих могучих объятиях, представил его вторжение в ее юное тело, то, как он овладевает ею.

— Кассия должна была стать моей, — прорычал он, не в силах сдержать ярость.

— Я советую вам забыть и Кассию, и Бельтер, — без улыбки сказал Грэлэм. — Ваш собственный замок Бомэнуар требует вашего внимания. Конечно, я не видел большинства ваших людей. Возможно, их не было в замке, возможно, они были где-то в другом месте и выполняли ваши приказы.

— Вы клевещете, милорд, — вскипел Жоффрей, и рука его потянулась к кинжалу.

Но прежде чем он выхватил оружие, руку его сжало будто в тисках — хватка Грэлэма оказалась железной.

— Вы, мой щеночек, лучше забудьте о своих планах и попридержите свой пыл, а то мне придется свернуть вам шею. И если когда-нибудь вас снова будет искушать видение замка Бельтер, не оказаться бы вам валяющимся лицом в грязи.

Жоффрей ощутил во рту металлический привкус страха, но в нем продолжали кипеть ярость и ненависть, от которых дрожало все его тело.

— Вы пожалеете о содеянном, милорд! — срывающимся голосом выкрикнул молодой человек, выдернул свою руку из руки Грэлэма и выбежал из зала.

Начался мелкий дождь, и Грэлэм плотнее запахнул плащ. Он выругался, не в силах изгнать из памяти изможденное личико Кассии де Лорис. Рыцарь словно продолжал слышать ее затрудненное, хриплое дыхание. Сейчас она уже умерла и была погребена. Бедное дитя, какой страшной ценой она оказалась за пределами досягаемости Жоффрея и его низменных желании! Тут же вспомнив Мориса, Грэлэм понял, что скорбит и о нем, и подумал, уж не вернуться ли ему в Бельтер. Но нет, ведь Морис тверд как алмаз. Он желал предаться скорби в одиночестве, и Грэлэм знал, что следует уважать его желания. Он гадал, как долго удастся хранить в тайне смерть Кассии. Возможно, еще до истечения года ему придется вернуться в Бельтер, чтобы защитить замок от алчных поползновений Жоффрея. Рыцарь мрачно улыбнулся при мысли о том, с каким удовольствием он проткнет негодяя мечом.

Глава 5

Кассия была опутана мраком, будто попала в ловушку. Она понимала, что глаза ее закрыты, но у нее не было сил открыть их. Вдруг девушка услышала хриплый стон.

— Тише, моя крошка, — прозвучал рядом нежный, воркующий голос Итты. Затем к ее губам прижали какой-то предмет.

— Открой рот. Кассия. Это крепкий говяжий бульон.

Она повиновалась. В горло ей полилась восхитительная жидкость.

— Папа, — прошептала она.

— Я здесь, я здесь. Еще немного бульона, и ты уснешь снова.