Песня моей души - [30]

К моему удивлению, Кан не издевался и не смеялся надо мной, лишь устало сказал:

— Ты же понимаешь: я уйду через неделю-две, когда окрепну после раны.

— Понимаю.

— И… ты так просто меня отпустишь? — маг очень удивился.

— Ты свободен и я свободна. Я не буду ругать ни себя, ни мою любовь. Надеюсь там, куда ты уйдёшь, ты будешь счастлив.

— Вряд ли. У меня есть дело, о котором мечтаю с детства. Больше у меня ничего нет. И, пожалуйста, не называй меня моим прежним именем.

— Тебе ненавистно собственное имя?

— Мне не хочется, чтобы оно напоминало мне о прошлом.

— Тогда почему ты не взял другое, а всего лишь изменил букву в прежнем своём имени? Получается, о чём-то из своего прошлого ты не хотел забывать.

В какой-то миг он снова растерялся, потом сухо заметил:

— Обо всём забыть не только не могу, но и не хочу.

Поспешно вставляю:

— Не желаешь мне ничего рассказывать — не рассказывай.

Мужчина надел рубашку и ушёл на улицу. Что я могла? Только задержать его на время, переступив через себя. Но рано или поздно он уйдёт. Как скоро я смогу о нём забыть? И забуду ли? Была бы у меня какая-нибудь сила, могла бы попробовать исполнить мечту. Но силы нет. Не чувствую ничего, что поддержало бы меня. И той незнакомке я не верю. Моя жизнь уныла и такой останется. Ему не важно, чего творится у меня в душе. Не он единственный, кому это не важно, но почему-то именно его я полюбила. Наверное, так никогда и не пойму, почему.

Часть 2 История Кана. Трудный выбор

1

Я с трудом дотянулся до высокого подоконника, ухватился за него, подтянулся, спрыгнул внутрь дворца и попал в длинный коридор, стены и потолок которого как будто сотканы из узоров инея, а пол — блестящий и полупрозрачный как лёд, но не скользкий и не холодный, а слегка прохладный, как и сами стены. Очень похоже, что поверх камней замёрзла вода, а может, так оно и есть.

Прокрался в открытые двери и попал в зал, пол которого словно зеркальная поверхность озера, даже кажется, что просвечивает дно и камни на нём, и чистый светлый песок. И из зеркальной глади на меня растерянно смотрит зарёванный растрёпанный эльф лет семи. Я…

И тут вдруг чудная поверхность стала жидкой. Мгновение — и я с головой погрузился в тёплую воду. Наглотался воды, вынырнул, отчаянно кашляя. Меня сцапала чья-то сильная рука, выдернула, подняла над водой — и та опять застыла как стекло или тонкий, но прочный прозрачный камень. Стражник поставил меня на пол. Я кашлянул, скосил глаза: высокий темноволосый эльф смотрел на меня укоризненно.

— Тебя сюда не приглашали, мальчик, — ответил он, не убирая ладони с моего плеча: изящной, но сильной.

— Мне к королю! Пустите меня к нему! — отчаянно схватил его за запястье.

— Король обедает с королевой. Наедине. К тому же, сегодня не приёмный день. Уходи отсюда и учи этикет!

— Но мои родители… — начал я отчаянно.

— А-а, ты Кан из семьи Танцующего снега, — протянул мужчина задумчиво, потом нахмурился: — Уходи по-хорошему. Ближайшие родственники осуждённых не имеют права являться во дворец, когда им вздумается!

Прежде, чем успел что-либо ответить, оказался у ворот. Но я не уйду, пока он не помилует папу и маму! Ни за что! Или пусть и мне нальют яду в Чёрную чашу!

Пошёл вокруг дворца, выискивая место, где бы можно проникнуть внутрь. У входных дверей я пробовал кричать и умолять — и получил сильный подзатыльник. Так что надо как-то иначе забраться…

Наконец обнаружил дерево, чья ветка проходила близко от окна на втором этаже. Скинул сандалии, с пятой попытки забрался на ствол, гладкий до отвращения, с него перелез на нужную ветку, раскинул руки и, слабо покачиваясь, дошёл до середины ветки. До окна ещё было далековато, а ветка уж очень истончалась. Дойти до её конца не удастся: она сломается или я не удержу равновесие. Тут нужны очень лёгкие шаги. Да и тяжеловат я. Но если не вымолю прощения, то завтра папа и мама…

Чуть помедлив, вернулся к стволу, разбежался, пронёсся по ветке, едва её касаясь, и прыгнул. В окно не попал, однако успел вцепиться левой рукой в подоконник. Едва сумел дотянуться свободной рукой, вцепиться, подтянуться. Наконец-то сел на подоконник: левой ногой в коридор, правой — наружу. Немного отдышался: долго сидеть тут нельзя. Хотя я и сумел не проронить ни единого звука на протяжении этого сложного хода, тут должно быть много охранных и сигнальных заклинаний, так что моё проникновение скоро заметят. А в магии я пока только на уровне изучения основ: куда уж мне тягаться с опытными старыми магами, берегущими покой королевской семьи! Где же тот зал?

— Мальчик, ты что это тут… — послышалось сбоку.

Ко мне кошачьей походкой приближался светловолосый страж в белоснежной одежде. Меч из узорчатых ножен он не доставал, но вот выражение его лица не предвещало мне ничего хорошего. Надо бы его отвлечь…

— Т-там… т-там… — указываю дрожащей рукой за окно.

— Что? — холодно спросил эльф, смотря на меня.

— Т-там… т-там… — я отчаянно выдумывал предлог и наконец меня озарило: — Там человеческие воины! Как будто посла из Лысегорья сопровождают, но вид у них такой… такой…

Маг недоумённо развернулся к окну, возле которого стоял, создал заклинание удалённого виденья. Я робко спустился на пол. И юркнул мимо него.