Песни/Танцы - [42]

 - Давайте, - вторил я, - за встречу. Хорошо, что встретились.

 Мы пригубили пива и достали сигареты. В баре играла музыка: какая-то чудовищная смесь скрежета и свиста, дополняемая рваным ритмом барабанов, кажется, это был новый набирающий популярность стиль – дабстеп.

 - Как люди могут такое слушать? – задал я вопрос самому себе, но получилось вслух.

 - Ты ничего не понимаешь, - ответила Маша, - это дабстеп, модное сейчас направление электроники.

 - Это примитивизм какой-то. Для меня самое модное направление электроники – это Депеш Мод или же Продиджи, если хочется чего-то экстремального.

 - Продиджи – это уже прошлый век, про Депеш Мод вообще молчу.

 - Пусть прошлый, хронологически против истины ты не грешишь. Но тогда я за прошлый век, чем за эту какофонию.

 - Не ссорьтесь, девочки, - Геныч затянулся сигаретой и выпустил густое облако дыма.

 - Сам ты девочка. Ты-то что думаешь по этому поводу?

 - Ничего не думаю. Нирвана круче всех, Курт Кобейн живее всех живых.

 - С этим никто и не спорит.

 - Тогда давайте еще выпьем.

 - Давай. За понимание тогда.

 Выпили еще пива. Потом молча докурили. Дабстеп закончился, заиграла медленная рок-баллада. Елей на душу. Я откинулся на табуретке, прислонившись спиной к стене.

 - В шахматы не хочешь сыграть? – предложил я Генычу, на соседнем пустующем столике лежала шахматная доска.

 - Не хочу, если честно. Да и в шахматах не силен.

 - Ну, как знаешь.

 - А вы Боярский пробовали? – спросила внезапно Маша.

 - Это усатого мушкетера что ли?

 - Нет. Это коктейль такой. Называется Боярский.

 - Портвейн с колой?

 - Нет же. Давай, я возьму, и ты попробуешь? Хорошо?

 - Валяй.

 - Тогда я возьму всем нам по Боярскому.

 Маша сорвалась в направлении бара. Боярский – так Боярский, я был не против. Я посмотрел на Геныча. Геныч расслабленно пил пиво.

 - Жениться еще не надумал? – спросил я.

 - Думаю над этим. Наверное, пора…

 - Ага. Вы же давно вместе.

 - Давно.

 Вернулась Маша с тремя стопочками, в каждой плескалась взвесь из нескольких разноцветных ингредиентов.

 - Пить надо залпом, - сказала она.

 - Хорошо, тем лучше – мне трудно смаковать незнакомую мне жидкость. Вдруг этот красный слой – лягушачья кровь?

 - Это соус табаско. А вообще – пей давай, не умничай.

 Мы стукнулись стопочками и выпили. Боярский легко провалился внутрь моего пищевода. Осталось только уксусное послевкусие. Я поспешил сообщить об этом Маше:

 - Я ошибаюсь или в состав входит уксус?

 - Не уксус, а соус табаско, я ж говорила.

 - По мне так уксус, самый обычный уксус.

 - Еще гренадин – красный сироп из гранатового сока. И водка.

 - Вот водки я совсем не ощутил.

 - Тогда надо повторить.

 - Думаешь?

 - Стопроцентно!

 За второй порцией пошел уже я. Скрупулезно пронаблюдал процесс приготовления коктейля. Маша не обманула: сироп, водка, соус. Кажется, в таком порядке. Соус осел сквозь водку и лег поверх сиропа. Я расплатился и вернулся на наше место.

 - Да, ты права: там водка, соус и этот сироп, как его… - сказал я Маше.

 - Гренадин.

 - Ага, он.

 - Будем! - Геныч высказал то, что крутилось у нас в головах.

 Мы чокнулись и выпили. Опять привкус уксуса. Я достал сигарету из пачки, чтобы его перебить. Чиркнул зажигалкой.

 - Почему он называется Боярский? – спросил я Машу.

 - Не знаю. Боярский и Боярский, какая разница?

 - Да, в общем-то, никакой.

 Действительно, зачем вникать в суть сложных и не самых логичных имен? Кто знает, что думал неведомый изобретатель этого коктейля, когда подбирал алхимический состав? Возможно, его действиями руководители какие-то масонские мотивы. Не зря же в составе коктейля два красных и один прозрачный компонент. Кровь и слезы. А еще фамилия известного актера и болельщика «Зенита» в названии. Да уж…

 Заиграла зажигательная самба – какой-то техно-ремикс классической мелодии. Захотелось танцевать.

 В «СССР» невозможно было сделать это по определению – не позволяло маленькое пространство бара, от стены до стены было каких-то пять метров, и это не беря в расчет, что на этих метрах уже стояли столы и табуретки. Это был бар для спокойных бесед, дающий возможность спокойно накачаться после трудного рабочего дня в компании старых знакомых, играя в шахматы или нарды. Для танцев надо было искать пространство более внушительных размеров.

 - Вы не хотите танцевать? – спросил я своих друзей.

 - Ты хочешь танцевать? – раскусила меня Маша.

 - Я хочу. Но вопрос был адресован вам.

 - Я не против, - Маша повернулась к Генычу, - а ты?

 - А я как все, - спокойно рассудил Геныч.

 - И где здесь можно потанцевать?

 - Пойдемте на Думскую – там можно, - кажется, Маша обрадовалась перспективе танцев.

 - Давайте тогда допьем и двинемся.

 - Хорошо.

 Ночь разворачивала свое алкогольное действо, словно разноцветную волшебную спираль, завлекая нас в свои темные, чарующие и манящие чертоги; хотелось отдаться ей, забыть обо всем и пуститься вдаль по ее теплым волнам. Да ночь! Да здравствует молодость! Да здравствует пьянящее и бесконечное чувство свободы, свойственное молодости!

 Только молодым можно пойти на верную смерть, не боясь. Потому что молодости неведом страх. Молодость дышит светлым и трогательным; тем, что лежит в основе этого заскорузлого и очерствевшего от времени мира и что потерялось под тусклым налетом повседневности.