Песни/Танцы - [2]

Шрифт
Интервал

 Так бывает – когда после долгого смирения даешь волю чувствам. Жизнь на время окрашивается в радужные цвета. На время – но все же. Потом все, конечно, вернется на круги своя, но сейчас… сейчас надо жить этими минутами. Проживать их. Легко. Беззаботно. Отчаянно.

 Мы выкинули пустые бутылки в кусты, перешли сваренный из арматуры и ржавых железных листов мостик и пошли к железнодорожной станции. Говорить больше не хотелось. Молчание – удел всего живого. Особенно когда и сказать-то нечего.

 После сумрака оврага солнце ударило по глазам с новой силой, мир заискрился и заиграл свежими красками. Мир, огромный мир. Который предстояло заново постигать. Окунаться в него с головой, нырять в омуты, не ведая дна. Такова жизнь. Ты все время бежишь за кем-то или за чем-то, а, может, от кого-то или от чего-то, не соображая, не стараясь соображать, не пытаясь понять – зачем все это нужно. Ноги в руки – и вперед.

 До станции дошли пешком: погода и настроение располагали. Прошлись напоследок по узким запыленным улочкам затерянного на периферии городка. Окна типовых панельных домов с грустью смотрели нам вслед. Мы прощались с ними, не собираясь возвращаться. По крайней мере, в ближайшее время.

 На станции первым делом пошли в кассы. Паша приобрел билет на вечерний поезд до Брянска по воинскому предписанию. Прикинув, что к чему, я решил, что свой билет возьму на вокзале в Москве, поэтому тщательно изучил расписание электричек, пока ждал его. Ближайшая электричка до столицы шла через сорок минут. О чем я и сообщил товарищу, когда он вернулся.

 - Время еще есть, - коротко резюмировал он итоги моего доклада.

 - Да, есть. Надо бы чего-нибудь поесть.

 - Продолжаешь стихи писать?

 - Только начинаю.

 Паша засмеялся.

 Мы взяли по два беляша и по чашке кофе в киоске на привокзальной площади. Встали у столика с навесом, расположенного тут же, у киоска. Молча прикончили дымящиеся пирожки. Выпили кофе. К нам подошел какой-то старик.

 - Что, ребята, на дембель? – спросил он.

 - Ага.

 - Ну, молодцы! Из дивизии?

 - Из нее, родимой, - я полез за сигаретой.

 - И далеко теперь?

 - Далеко.

 - Куда?

 Я закурил.

 - До Питера.

 - Ну, это еще не так далеко… Удачи вам тогда!

 - Спасибо!

 Старик пошел дальше. Паша вслед за мной достал сигареты. Я протянул ему зажигалку. Не торопясь, он прикурил, глубоко затянулся, немного подержал дым в легких и плавно выдохнул. Спешить было некуда. И незачем. Хотя…

 Тут вопрос философский. Зачем тогда мы так усердно куда-то спешили весь срок своей службы в армии? Куда неслись? В армии ведь иначе никак – все постоянно куда-то спешат, ломятся, бегут: офицеры торопят солдат, солдаты торопят свой дембель. Поэтому в армии каждый день аврал, так уж она устроена. Когда паровозу и вагонам не по пути, хорошего состава однозначно не выйдет.

 Сегодня я прощался не только с черными птицами, сегодня я также прощался и со всей этой зеленой суматохой на грани безумия. Теперь меня ждали другие моря, может, не менее неспокойные, и другие города, может, не менее жуткие, но другие. Другие миры, в которые нас никогда не пускали.

 - Пойдем что ли на платформу…

 - Пойдем.

 После пива стало хорошо, но хотелось спать. Я закурил еще одну сигарету, чтобы согнать с себя сонную пелену. Вместо нее меня окутала пелена табачного дыма. 

 Платформа медленно заполнялась людьми. Мы поднялись по бетонным ступеням и пошли в ее дальний конец – там было свободней. Вокруг яркими красками расцветала весна; весна надежд, весна любви, весна знакомой, но забытой свободы – как все забытое имеющей горький водочный привкус. Хотелось всего и сразу. Так, наверное, бывает со слепыми, которым внезапно выпадает удача прозреть: тебе не унять свой аппетит, не насытиться этим миром, пока ты не потеряешь все силы. До конца. А тут мы однозначно пойдем до конца.

 Электричка пришла минут через пятнадцать. Мы оперативно загрузились в нее и заняли места у окна. Вагон мгновенно заполнился: тут были дачники с разбухшими рюкзаками, задумчивые пенсионеры с газетами, которые с сосредоточенным видом разгадывали кроссворды, дети в сопровождении своих усталых родителей, коротко стриженые ребята, ехавшие в столицу по только им известным делам, несколько офицеров из гарнизона… - смутные тени, солнечные блики, свет и тьма. В общем, бесконечный балаган жизни. Когда электричка тронулась, этот балаган равнодушно продолжил предаваться своим делам и развлечениям; у нас же остались позади полтора года жизни. Падения и взлеты, пустота и наполненность.

 Как будто безвоздушное пространство кончилось, и теперь можно было попробовать начать дышать…

 Замелькало, закружилось за окном. Понеслась прочь станция, город, типовые дома и промышленные зоны, заброшенные развалюхи и ржавеющие ангары… за ними – лес, поля, деревни. Понеслось время…

 Голос с эффектом реверберации объявлял станции, одну за другой; они мелькали мимо окон полупустыми платформами, разноцветными дачными домиками, зазубренными гарпунными верхушками елей. Я смотрел в эту чехарду сквозь мутное стекло с нацарапанным на нем нецензурным словом и погружался в мягкую податливую дрему. Прочь, прочь отсюда. Навсегда. В никуда…


Еще от автора Алексей Викторович Ручий
Тотем

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тролль

«Тролль» – первая книга об интернет-троллинге. Это психологический триллер, в центре которого история сетевого провокатора и интригана, однажды самого ставшего жертвой шантажа. Читателя ждет захватывающая история с непредсказуемым финалом, когда на кон оказывается поставлена не только жизнь главного героя, но и существование целого мира, зараженного «информационной чумой». Автором обыгрываются такие темы, как интернет-троллинг, «группы смерти», жизнь социальных сетей и интернет-зависимость.


Ком@

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Живодерня

Сборник контркультурных рассказов и жестокая повесть, давшая ему название. Все эти произведения объединяет одно: они посвящены абсурдности и тотальной жестокости бытия.


Наркопьянь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Гитл и камень Андромеды

Молодая женщина, искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, приезжает в начале 1970-х годов из СССР в Израиль, не зная ни языка, ни еврейской культуры. Как ей удастся стать фактической хозяйкой известной антикварной галереи и знатоком яффского Блошиного рынка? Кем окажется художник, чьи картины попали к ней случайно? Как это будет связано с той частью ее семейной и даже собственной биографии, которую героиню заставили забыть еще в раннем детстве? Чем закончатся ее любовные драмы? Как разгадываются детективные загадки романа и как понимать его мистическую часть, основанную на некоторых направлениях иудаизма? На все эти вопросы вы сумеете найти ответы, только дочитав книгу.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.


Лицей 2021. Пятый выпуск

20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.