Песни на «ребрах»: Высоцкий, Северный, Пресли и другие - [30]
Впервые с именем Александра Лобановского я столкнулся, как это ни странно, на страницах советских газет приблизительно в 1965 году. В фельетоне, названия которого, к сожалению, уже не помню, ленинградской молодежной газеты «Смена» рассказывалось о некоем барде, ведущем весьма праздный, по мнению авторов, образ жизни. Со смаком описывался его день, переговоры с антрепренерами и представителями молодежных и профсоюзных организаций, желающих пригласить барда для выступления, препирательства из-за гонорара, сам концерт, где бард исполнял «неизменно пошлые» и «просто неприличные песни», и т. д. В конце авторы недоумевали, как могут устроители таких концертов быть столь неразборчивыми и приглашать для совместных выступлений «талантливую» Аду Якушеву и «бездарного» Александра Лобановского.
Подобные фельетоны в Советском Союзе только создают рекламу тому, кого призваны высмеять или опорочить. Я тоже заинтересовался Лобановским и его творчеством, но встретился и услышал не сразу, а только через несколько лет после окончания института. Однажды, уже после возвращения в Ленинград, меня пригласили к одному весьма активному коллекционеру магнитиздатовских песен, пообещав, что там будет Лобановский.
Послушать его собралось много народа. Некоторые явились даже с женами, о чем, как мне кажется, впоследствии пожалели. Лобановский уже сидел с гитарой за столиком, уставленным несколькими микрофонами. У ног его стоял объемистый портфель, наполненный тетрадями с текстами песен, и он занимался составлением программы предстоящей записи. Хозяин представил нас друг другу.
Выглядел единственный профессиональный бард России весьма импозантно. Его внушительная фигура была облачена в толстый вязаный свитер, волосы поэтически взлохмачены, на крупном ничего не выражавшем лице — фатовские усики, глаза прикрыты темными, несмотря на пасмурный день, очками. Его медовый тенорок сильно контрастировал с массивной фигурой.
Обсуждение записи предстоящего концерта заканчивалось уже в моем присутствии. Лица, финансирующие запись, настаивали на том, чтобы было побольше «похабных» песен, которые, по их мнению, особенно удавались автору. Лобановский вяло отнекивался, кося глазами в сторону женщин, но потом всё же уступил, согласившись после каждых трех «неприличных» песен петь две-три пристойные, и запись началась.
Вначале он исполнил несколько строчек какой-то песенки про Магадан, объявив его своим родным городом и местом, где началась его творческая карьера, а затем сообщил, что лента предназначается для таких-то и таких-то коллекционеров, для которых такого-то числа ленинградский бард Александр Лобановский и поет свои песни. Весь концерт, длившийся более четырех часов, представлял собой весьма забавный музыкальный винегрет из очень неплохих и мелодичных лирических песен, произведений, мягко говоря, эротических и творений просто не совсем приличных. Но откровенной похабщины я не услышал. Всё было ловко сбалансировано на еле ощутимой грани дозволенного.
Искусством сочинения эротических песен Александр Лобановский овладел в совершенстве. Он смело брался за разрешение всех существующих сексуальных проблем и проявлял при этом богатое чувство юмора. Часто входил в раж настолько, что пел, как говорят музыканты, мимо нот. Такие песни, как «Фригидная женщина», «Сексуально-загадочный случай», «Сексуальный штопор», «Половое бессилие», «Когда-то нужно начинать», «Неверная жена», могли бы быть взяты на вооружение любым врачом-сексологом. Были и просто частушки — «Утренний экспромт» или «Ночные страдания». В некоторых песнях Лобановский поднимался несколько выше простого желания развлечь слушателей «запретной» темой. Песни «Почему так пьют и курят женщины?», «Кредо современной проститутки» и некоторые другие, несомненно, несли следы попыток разрешить какие-то нравственные проблемы.
Мне кажется, из всей серии эротических песен того периода наиболее заслуживают внимания две, написанные с большим мастерством. Первая, «Русская шинель», явно экспериментальная, поскольку Лобановский предпринял попытку раскрыть гражданскую тему в эротической песне. Начинается она словами:
Далее рассказывается о переживаниях молоденького солдата, никогда не испытавшего близости с женщиной, но уверенного в том, что ему предстоит умереть в ближайшем бою. Хозяйка хаты, на крыше которой был установлен пулемет паренька, поняла его, пожалела… Словом, получилась великолепная песня, написанная с неожиданным для Лобановского чувством такта и меры. Вторая песня, «Из дневника замполита», рассказывает о мучениях советских моряков, по полгода лишенных близости с женщиной и обязанных блюсти свою «коммунистическую мораль»…
Были другие интересные песни — протестные, не эротические: «Даешь Чаплина», «Сенокос», «Не хочу избираться в местком». В общем, концерт удался, и я с удовольствием переписал его для своей фонотеки, выбросив только те вещи, где автор уж совсем терял чувство меры. После я долго не встречал Александра Лобановского, но постоянно слышал его новые записи, радовался творческим успехам и огорчался неудачам, самой крупной из которых была отправка его за решетку. Случилось это в начале 70-х годов. КГБ долго и терпеливо следил за «гастрольной» деятельностью Лобановского, и когда он слишком участил свои поездки в Воркуту, к бывшим зекам, не преминул пришить ему дело о наркотиках. Певца «устроили» на бесплатную государственную службу сроком около шести лет, которые он и от сидел в северном Княжпогосте. С одной стороны, его было чисто по-человечески жаль, с другой — интересно, каковы окажутся творческие результаты этого его шестилетнего заключения.
