Песни - [8]

Мой воротник — моя квартира.

И я один, и ты одна.

Тебе — полмира, мне — полмира.

Меня ждет олово дорог,

Теней безжизненные ласки.

Я знаю радость и порок,

Но я не сбрасываю маски.

Чужого тела нагота,

И темень губ, и глаз сиянье —

Все точно так и все не так,

И бесконечность — расстоянье.

И, миг у вечности украв,

Не станешь к ней на йоту ближе,

Вдруг страшно — может, я не прав…

«Поднять мне веки — я не вижу.»

Я слышу в дверь беззвучный стук,

И входит боль на мягких лапах.

Слова, замерзнув на лету,

Как птицы — с мертвым стуком на пол.

Не верь сомнениям, не верь.

И я простил, и ты простила.

Прощай — и гильотиной дверь.

Тебе — полмира. Мне — полмира.

1967–1968

Морская песня

Ни боли, ни досады,

Прощаться мне не надо,

Я — вот он весь.

Да дело и не в этом,

Идем, по всем приметам,

В последний рейс.

      Маяк кровавым глазом

      Мигнул. Забезобразил,

      Завыл Норд-Вест.

      Качаются постели,

      Дешевый крест на теле

      И Южный Крест.

Когда рукой усталой

Я струны у гитары

Перебирал,

Я понял — в жизни прошлой,

Поверь, что не нарочно,

Переиграл.

      И счастье мое ветер

      Унес и не заметил —

      Как желтый лист.

      Теперь без всяких правил

      Я сам с собой играю

      Под ветра свист.

Я по чужой подсказке

Уже не верю в сказки,

Что могут ждать.

Мечу в колоду страны,

Моря и океаны

И города.

      Не спрятаться от боли

      Во сне и в алкоголе —

      С ней вечно жить.

      А жизнь, как волны эти,

      Как все на белом свете,

      Бежит, бежит…

Ни боли, ни досады,

Прощаться мне не надо,

Я — вот он весь.

Качаются постели,

Дешевый крест на теле

И Южный Крест.

Лето 1980

На Памире

Здесь вечный снег, как вечный страх,

И солнце целый день.

А мы мечтаем о цветах,

О листьях и дожде.

      О камень бьются здесь ветра

      И пыль в провалах щек,

      А город мой покрыт с утра

      Серебряным плащом.

И где-то в утренний туман

Уходят поезда.

Здесь каждый шаг судьба сама,

Ах, только бы не сдать.

      А ты идешь в своих мечтах

      По скалам целый день.

      А наши мысли о цветах,

      О листьях и дожде.

Над Парижем

Над Парижем птицы не летают,

Только чайки, да и то над Сеной.

Здесь надежды постепенно тают,

Как в России тает снег весенний.

      Здесь красиво утром как в деревне,

      Ну а днём по-городски красиво.

      Только этот город, хоть и древний,

      Выглядит моложе, чем Россия.

Здесь покоя нет и нет спасенья

И веселье здесь тоскою мучит.

Там, в России, тает снег весенний,

Здесь под осень собирает тучи.

      Чуть пахнуло холодом заката

      И как будто не было бульвара.

      Лист осенний кажется лохматым,

      Словно шляпа старого клошара.

Здесь на людях пыль со всей планеты —

Дождь не смоет, ветерок не сдует.

И всю ночь волшебник до рассвета

Над людьми и шутит и колдует.

      Над Парижем птицы не летают

      И над Сеной тихо спят бульвары.

      Здесь надежды постепенно тают,

      Незаметно, словно чья-то старость.

Ничего

Ничего, ничего, все пройдет, перестань —

Ты же в дальних дорогах справлялся с собой.

Просто-напросто ты постарел и устал —

Не поешь про туманы и чью-то любовь.

      Посмотри, как с деревьев слетает листва.

      К сердцу слишком уж близко ты стал принимать

      И ворчанье дождя, и чужие слова.

      Продолжается жизнь, не сходи же с ума.

Закури сигарету, пройдись под дождем,

Как и прежде на помощь себе не зови.

Люди сами придут, а пока подождем —

Как шутили друзья, такова C'est la vie.

      Помолчим над уснувшей ночною Невой.

      Дождь прошел — огонек. Кто-то тоже не спит.

      Вот и все, потихонечку песню запой.

      Возвращайся домой. Все пройдет. Потерпи.

1967–1968

Ночной гость

Дверь открыта, что стоишь под дождем.

Плащ он снял, оставил посох в углу.

И предчувствие неясным пятном

Потекло, оставив след на полу.

      Он ладони к огню протянул

      И печально негромко сказал:

      «Я устал, я у тебя отдохну,

      Я недолго, не глядя в глаза».

            «Ты откуда идешь?» «От беды».

            «А куда идешь?» «Где нету её».

            Дал я хлеба, принес я воды,

            Только вздрогнуло вдруг сердце моё.

      И удачен твой путь иногда.

      «Я входил в счастливый дом, но поверь —

      За моею спиною беда

      Незаметно входила в ту дверь».

«Что ж ты раньше это мне не сказал —

Я бы дверь не открыл. Замолчи».

Плащ одел, лицо закрыл, посох взял

И исчез он в непроглядной ночи.

Ну кто придумал эти горы?

Ну кто придумал эти горы?

Тайгу такую насажал.

Кому-то дал желанье спорить,

Кому-то руку — провожать.

Зачем ты сделал расставанья,

Дал им в партнёры поезда

И невозможные желанья

Увидеть всё и жить всегда.

Вот чудаки, бросают люди

Дома, друзей и города.

Тревожат лес и горы будят,

И смотрят, как течет вода.

И я, проникшись этим свойством —

Вот занесло так занесло —

Воюю с комариным войском

Одним уменьем, не числом.

А вечерком, напившись чаю —

А чай, заметьте, не вода —

Лежу себе и представляю

Какая будет борода.

Ну кто придумал эти горы,

Закаты, черт их подери,

И этот дальний близкий город,

Что спать мешает до зари.

Ну куда бежать

Ну куда бежать от моей беды,

Сто дорог лежат — на всех мои следы.

Забирался в лес или в горы лез,

Замерзал в степи — она рядом спит.

И ни то чтоб мне всё наскучило,

Но изо всех цветов ищешь лучшего.