Песни и стихи. Том 2 - [58]
В старших классах (школа № 186 на Большом Каретном) Володя увлекался литературой и историей. Вместе со школьным товарищем Игорем Кохановским он писал стихи на злободневные школьные темы.
В десятом классе Володя начал посещать драмкружок в Доме учителя на ул. Горького. Руководил кружком артист МХАТ В.И.Богомолов, который первым заметил у Володи актёрское дарование и посоветовал ему пойти в театральную школу. Мы с отцом не совсем верили в эти способности, отговаривали сына и настояли, чтобы он поступил в технический институт. Он не хотел нас огорчать и вместе с Кохановским поступил в Московский инженерно-строительный институт им. Куйбышева, что на Спартаковской площади. Но к технике у Володи душа не лежала, и перед зимней сессией он всё же из этого института ушёл, а на следующий год, выдержав сложнейшие экзамены, поступил на актёрское отделение школы-студии им. В.И.Немировича-Данченко при МХАТ.
Художественным руководителем курса был П.В.Массальский. Занимался Володя все четыре года очень увлечённо, проводил в студии даже свободные от занятий часы. Дома много читал. Много времени отдавал студенческим «капустникам» и всяческим розыгрышам. Часто составлял программы, тексты для «капустников», сочинял шутливые четверостишия. Вот один из его студийских стихов:
К этому времени он уже прилично играл на гитаре и напевал свои песни дома друзьям из студии. Ребята часто приходили к нам. Это были Валя Никулин, Жора Епифанцев, Роман Вильдан, Гена Ялович, Толя Иванов и другие. Володя был всегда рад угостить их домашним обедом и крепким горячим чаем, любил рассказывать забавные истории, был весёлым, остроумным. Я сама с удовольствием слушала их беседы, мне нравился их юмор, иногда они просто разыгрывали какой-нибудь спектакль, что-то обсуждали, придумывали… Милое, незабываемое время!
Основной чертой характера Володи была доброта, он пронёс её через всю свою жизнь. Он был добрым к нам, родителям, у нас никогда не возникало с ним никаких конфликтов, он был добрым к своим сыновьям, к товарищам, друзьям, знакомым. Помочь человеку всегда считал своим долгом. Я бы могла привести множество фактов, когда Володя, несмотря на занятость, не забывал о тех, кому нужна была его помощь. Друг пострадал в автомобильной катастрофе — Володя мчится далеко, за пределы Москвы, сидит ночами у постели больного, организует перевозку в Москву и необходимый затем отдых. Заболел у товарища ребёнок — Володя нагружается сладостями, фруктами, игрушками, бежит навестить, помочь.
Я уж не говорю о себе, о нас, родных и близких. По первому зову — моментальная реакция.
Я часто рассказывала Володе о своих заботах, советовалась с ним, он был внимателен ко всем моим делам, помогал таким мудрым советом, что сразу становилось легко, и всё казалось таким простым.
Даже мои увлечения занимали и радовали его. Я долгое время коллекционировала значки, и Володя из всех мест, где ему приходилось бывать, привозил мне самые красивые значки. Сейчас я храню эту дорогую память.
Помню, как в институте, где я работала, готовились к смотру художественной самодеятельности.
Необходимо было подготовить что-то для показа, и стоило попросить Володю помочь, как он приходил и очень охотно и интересно режиссировал, а иногда и сам принимал участие в наших концертах. Помню, как мастерски он читал «Баню» Маяковского и «О вреде табака» Чехова. Мои сотрудники часто вспоминали об этом.
«Будь добрым», «Желаю добра», «Хочу людям добра» — вот те слова, которые всегда шли у Володи от чистого сердца, со всей присущей ему искренностью.
Юрий Любимов
Ю.Любимов за кулисами Театра на Таганке
Из архива Тек-Арт
СЛОВО ПРОЩАНИЯ
Ю. Любимов:
Есть древнее слово — бард. У древних племён галлов и кельтов так называли певцов и поэтов. Они хранили ритуалы своих народов. Они пользовались доверием своего народа. Их творчество отличалось оригинальностью, неповторимостью и самобытностью. Они хранили традиции своего народа, и народ им верил, доверял и чтил их.
К этому чудесному племени принадлежал ушедший, который лежит перед нами и который играл на этих подмостках долгое время всей своей зрелой творческой жизни. Над ним вы видите занавес из «Гамлета», вы слышали его голос, когда он кончил пьесу прекрасными словами поэта, такого же, как он, и другого замечательного поэта, который перевёл этого гения, — Бориса Пастернака.
Владимир был неукротимый человек — он рвал своё сердце, оно не выдержало и остановилось. Народ отплатил ему своей большой любовью. Третий день люди идут день и ночь — проститься с ним, постоять у его портрета, положить цветы, раскрыть зонты и охранять цветы от солнца, чтобы они не завяли. Мы мало охраняли его при жизни — но, видимо, такова горькая традиция русских поэтов. Но всё, что вы видите здесь, говорит само за себя.
