Песнь земли - [4]

Однако Иво еще не был сломлен, и на мгновение Филиппу даже восхитило его упорство.

— Милорд, но почему? Миледи, неужели вы не любите собственную дочь? Я не хочу показаться невежливым, но…

Лорд Генри раздраженно смотрел на молодого человека, который вызвал такую ярость у леди Мод, что на ее восковых щеках даже показался румянец. Конечно, Иво вел себя дерзко, подумал лорд Генри, но и он хорош: здорово сглупил, упомянув де Бриджпорта. Как назло, это было единственное имя, которое ему вспомнилось. А Мод тут же радостно ухватилась за эту идею; она поймала его на слове, и теперь он не сможет отступить. Надо же — де Бриджпорт! Да этот «женишок» ничем не лучше шелудивого пса!

— Почему, милорд?

В голосе молодого рыцаря звучало не столько отчаяние, сколько искреннее недоумение. Лорд Генри вздохнул и открыл было рот, чтобы ответить, однако жена опередила его.

— Филиппа — нелюбимая дочь лорда Генри, — прошипела леди Мод, — поэтому она не получит приданого. Она для нас ничто, обуза, вечное мучение. Решайся быстрей, Иво, ты и так уже сильно рассердил меня своей дерзостью.

— Может, все же согласишься на Бернис? — спросил лорд Генри. — Она, мое сладкое дитя, сказала, что хочет только тебя и никого другого.

Иво собрался заявить, что возьмет Филиппу без всякого приданого и даже без вышеупомянутой нижней рубашки, но благоразумие охладило его пыл. Он отнюдь не был глуп и знал свой долг старшего сына. Владения семьи де Вереи последние несколько лет давали скудные урожаи и сейчас представляли собой бесплодную пустыню. Его прямая обязанность — жениться на богатой наследнице. У него нет выбора. Действительно, Филиппа вовсе не миниатюрная изящная девушка, как ее сестра. Нет, она слишком сильная, слишком высокая. И слишком самостоятельная. Ради всех святых, она даже умеет читать и считать, словно монах или управляющий!.. Да, но как ее густые светлые волосы переливаются на свету и спадают непослушной волной на плечи… Какие у нее глаза — удивительного синего цвета, яркие, искрящиеся, живые… Как полна и упруга ее грудь… Иво прокашлялся.

— Я возьму в жены Бернис, милорд.

Лорд Генри быстро взглянул на него и взмолился про себя, чтобы молодой человек не расплакался у них на глазах.

Леди Мод подошла к своему будущему зятю и, коснувшись рукава его туники, выдавила скудную улыбку.

— Очень правильное и достойное решение. Ты не пожалеешь о своем выборе.

Филиппе показалось, что она, подобно жене Лота, превратилась в соляной столб: девушка не могла пошевелиться, хотя видела, что отец махнул рукой в сторону двери, советуя Иво де Вереи привести себя в порядок, прежде чем предстать перед Бернис. Филиппа не понимала, почему и мать, и отец вдруг ополчились на нее. Она всегда считала, что лорд Генри любит ее; конечно, он заставлял ее работать, как тягловую лошадь, но Филиппа была бесконечно благодарна ему, когда он назначил ее управляющим Бошама. Ей нравилось вести счета, разбираться с купцами, улаживать споры между крестьянами.

Что касается матери, то Филиппа уже много лет назад поняла, что лучше не попадаться ей на глаза. Более того, девочке запретили называть леди Мод мамой, и Филиппа быстро привыкла к этому и не задавала ненужных вопросов. Да она и не искала любви, заботы и простого сочувствия у этой бледной, тонкогубой и такой холодной и равнодушной женщины. В день десятилетия Филиппы леди Мод надавала ей увесистых пощечин — у девочки неделю звон стоял в ушах. А все ее прегрешение заключалось в том, что она пожаловалась на Бернис, которая стащила у нее деньги. Лорд Генри тогда не стал вмешиваться, он просто отправил Филиппу к ней в комнату, пробормотав, что не к лицу ему обращать внимание на разные женские глупости и ссоры. Удивительно, но Филиппа только сейчас подумала о том, что отец не заступился за нее, — возможно, потому, что это было слишком болезненным воспоминанием и она всячески старалась отогнать его…

Итак, они хотят выдать ее замуж за Вильяма де Бриджпорта и не собираются выделять приданого. Ну и дела! Ей никогда никто не говорил об этом. Филиппа с трудом осознавала происходящее. Из любимой младшей дочери — по крайней мере любимой отцом — в одночасье превратиться в отверженную, которая безразлична для родителей, у которой есть только нижняя рубашка и ничего более!.. Чем она так сильно оскорбила их, что ее отбрасывают в сторону, как ненужный хлам?

Иво шагнул к двери, но Филиппа не могла заставить себя двинуться с места, и только когда он оказался в полуметре от нее, девушка пришла в себя и бросилась бежать. Длинные, загнутые по последней моде носы ее мягких кожаных туфель не годились для этого, и Филиппа по дороге к себе в комнату раза два чуть не упала. Тяжело дыша, она поспешно закрыла дверь на задвижку и прислонилась к стене.

Господи, мало того, что мать и отец ни с того ни с сего возненавидели ее и решили выгнать из Бошама, так они еще хотят сделать это с помощью жестокого наказания, отдав в жены ужасному старику! За что они так прогневались на нее? Филиппа подумала, что можно, наверное, пойти и спросить обо всем у лорда Генри, но тут же отказалась от этого намерения. Нет, она слышала достаточно и должна действовать иначе. Девушка подошла к окну и оглядела внутренний двор. Легкий восточный ветерок донес теплый аромат хлева. Отхожие места располагались у внешней стены западной части замка, и сегодня, к счастью, их отвратительный запах не чувствовался… Филиппа задумалась. Она давно поняла, что леди Мод равнодушна к ней и любит только Бернис; повзрослев, Филиппа попыталась завоевать отца, заставить его гордиться ею. И была уверена, что ей это удалось. А теперь он заодно с леди Мод. Филиппе предстоит жить в доме Вильяма де Бриджпорта и делить с ним постель. На мгновение девушка почувствовала ненависть к Бернис, которая получала любовь, внимание и нежность леди Мод, хоть та и отпускала поцелуи или объятия такими скудными порциями, словно боялась исчерпать их запас. Но Филиппе не перепадала даже малая толика того, что имела ее старшая сестра.