Песнь об Ахилле - [30]
Глава 11
Когда мы миновали межевой камень, отмечающий земли дворца, последние лучи солнца уже угасали на западе. Мы слышали крики стражников, ответный звук трубы. Мы поднялись на холм — дворец лежал прямо перед нами, а за ним расстилалось море.
И там, у дворца, нежданно, как удар молнии, встала Фетида. Ее волосы чернели на фоне белого мрамора дворцовых стен. Платье темнело, как бурное море, оттенки кровоподтека в нем смешались с пенно-пепельными. Позади нее виднелись стражники, где-то там был и Пелей, но я на них не смотрел. Я видел лишь ее, хищно, как лезвие, изогнутую линию ее челюсти.
— Твоя мать, — прошептал я Ахиллу. Готов поклясться, глаза ее вспыхнули в мою сторону, словно она услышала меня. Я сглотнул и принудил себя шагнуть вперед. Она меня не тронет; Хирон сказал, что не тронет.
Странно было видеть ее среди смертных; рядом с нею все — и Пелей, и стражники, — будто бледнели и выглядели бесцветно, хотя это ее кожа была костяной белизны. Она стояла отдельно от них, словно упираясь макушкой в небо благодяря своему нечеловеческому росту. Стражники, робея, опускали взгляды.
Ахилл спешился и я последовал за ним. Фетида заключила его в объятия, и я заметил, как стражники затоптались на месте. Им, небось, было любопытно, какова на ощупь ее кожа — их счастье, что они этого не знали.
— Сын мой, плоть от плоти моей, Ахилл, — сказано это было не громко, но голос ее разнесся над дворцовой площадью. — Добро пожаловать домой.
— Благодарю, матушка, — отвечал Ахилл. Он понял — мать заявляла на него свои права. Мы все это поняли. Должно сначала сыну приветствовать отца, а уж затем мать — если ее вообще приветствуют. Но она была богиней. Пелей поджал губы, но ничего не сказал.
Освободившись из ее рук, Ахилл подошел к отцу. — Добро пожаловать, сын, — сказал Пелей. После голоса его богини-супруги его голос казался слабым, и выглядел он постаревшим. Три года прошло, как мы уехали.
— Приветствую и тебя, Патрокл.
Все повернулись ко мне, и я низко поклонился. Ощутил, как Фетида прошлась по мне взглядом. Взгляд ее был словно укус, или будто меня протащило волной по острым камням. Я обрадовался, когда заговорил Ахилл.
— Что случилось, отец?
Пелей глазами показал на стражников. Должно быть, тут по-прежнему коридоры полнились слухами и сплетнями.
— Я еще не объявлял об этом, не хотел, пока все не соберутся. Мы ожидали тебя. Пойдем, пора начинать.
Вслед за ним мы последовали во дворец. Мне хотелось перемолвиться словечком с Ахиллом, но я не смел — вслед за нами шла Фетида. Слуги отшатывались от нее, изумленно затаив дыхание. Богиня. Ее ноги бесшумно ступали по каменным плитам пола.
Большой обеденный зал был уставлен столами и скамьями. Слуги торопились разнести блюда с едой и большие чаши для смешивания вина. В передней части зала было устроено возвышение — там должен был сидеть Пелей, с сыном и супругой. Три сидения. Щеки мои порозовели — а чего я ожидал?
Даже в суете приготовлений голос Ахилла прозвучал громко: — Отец, я не вижу места для Патрокла. — Я еще сильнее покраснел.
— Ахилл, — прошептал я. Это не имеет значения, хотел я сказать. Я сяду на общих скамьях, все хорошо. Но он меня даже не слушал.
— Патрокл мой верный сотоварищ. Его место рядом со мной. — Глаза Фетиды вспыхнули. Я ощущал их жар и увидел, как она протестующе сжала губы.
— Хорошо, — сказал Пелей. Он сделал знак слуге и для меня так же было приготовлено место, к счастью, на противоположном от Фетиды краю стола. Стараясь сделаться как можно более незаметным, я последовал за Ахиллом к нашим местам.
— Теперь она меня возненавидит.
— Она тебя давно ненавидит, — ответил он, чуть улыбнувшись.
Это меня не успокоило. — Зачем она пришла? — прошептал я. Лишь что-то крайне важное могло заставить ее покинуть морские пещеры. Ее отвращение ко мне было ничем в сравнении с тем, что я заметил на ее лице, когда она повернулась к Пелею.
Ахилл покачал головой. — Не знаю. Это так необычно. Я их вместе не видел с тех пор, как был ребенком.
Я вспомнил раздельно падавшие в тишину слова Хирона, обращенные к Ахиллу — «Тебе нужно будет взвесить свой ответ».
— Хирон считал, что это весть о войне.
Ахилл помрачнел. — В Микенах всегда войны. Не знаю, зачем для этого нужно было вызывать нас.
Пелей сел; подавая знак к началу трапезы, трижды протрубили в трубу. Обыкновенно проходило какое-то время, пока люди собирались — неспеша возвращались они с полей для военных упражнений и не слишком торопились оставить недоделанными начатые дела. Но в этот раз они прибывали как бурный поток, какой по весне ломает на реке лед. Зала быстро заполнилась людьми, они занимали места и переговаривались. Я слышал обрывки разговоров. Никто не шпынял слуг и не отгонял выпрашивающих кости собак — мысли всех занимал посланец из Микен и вести, которые он принес.
Фетида также села. Перед нею не было ни тарелки, ни ножа — боги живут нектаром и амброзией, а еще дымом наших жертвенных костров и вином, которым мы орошаем их алтари. Удивительно, но сейчас она не столь выделялась среди людей, не столь блистала, как снаружи дворца — словно громоздкие скамьи и столы зала делали ее меньше и бесцветнее.
Кто из нас не зачитывался в юном возрасте мифами Древней Греции? Кому не хотелось заглянуть за жесткие рамки жанра, подойти поближе к античному миру, познакомиться с богами и героями, разобраться в их мотивах, подчас непостижимых? Неудивительно, что дебютный роман Мадлен Миллер мгновенно завоевал сердца читателей. На страницах «Песни Ахилла» рассказывает свою историю один из самых интересных персонажей «Илиады» – Патрокл, спутник несравненного Ахилла. Робкий, невзрачный царевич, нечаянно убив сверстника, отправляется в изгнание ко двору Пелея, где находит лучшего друга и любовь на всю жизнь.
Американка Мадлен Миллер, филолог-классик и шекспировед, стала известна читателям всего мира благодаря своему дебютному роману “Песнь Ахилла”. “Цирцея” тоже уходит корнями в гомеровский эпос и так же завораживает неожиданной реконструкцией личной истории внутри мифа. Дочь титана Гелиоса, самого солнца, Цирцея растет в чертогах отца одинокой и нелюбимой. Божественное могущество ей недоступно, но когда дает о себе знать ее непонятный и опасный дар, боги и титаны отправляют новоявленную колдунью в изгнание на необитаемый остров.
Это должно было стать одной из глав, пока не законченного большого производственно-попаданческого романа. Максимальное благоприятствование, однако потом планы автора по сюжету изменились и, чтоб не пропадать добру — я решил опубликовать её в виде отдельного рассказа. Данный рассказ, возможно в будущем станет основой для написания большого произведния — если автора осенит на достаточно интересный и оригинальный сюжет. Или, быть может — ему кто-нибудь подскажет.
Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии республики Серо Ханзадян в романе «Царица Армянская» повествует о древней Хайасе — Армении второго тысячелетия до н. э., об усилиях армянских правителей объединить разрозненные княжества в единое централизованное государство.
В книгу входят исторические повести, посвященные героическим страницам отечественной истории начиная от подвигов князя Святослава и его верных дружинников до кануна Куликовской битвы.
Одна из повестей («Заложники»), вошедшая в новую книгу литовского прозаика Альгирдаса Поцюса, — историческая. В ней воссоздаются события конца XIV — начала XV веков, когда Западная Литва оказалась во власти ордена крестоносцев. В двух других повестях и рассказах осмысливаются проблемы послевоенной Литвы, сложной, неспокойной, а также литовской деревни 70-х годов.
Италия — не то, чем она кажется. Её новейшая история полна неожиданных загадок. Что Джузеппе Гарибальди делал в Таганроге? Какое отношение Бенито Муссолини имеет к расписанию поездов? Почему Сильвио Берлускони похож на пылесос? Сколько комиссаров Каттани было в реальности? И зачем дон Корлеоне пытался уронить Пизанскую башню? Трагикомический детектив, который написала сама жизнь. Книга, от которой невозможно отказаться.
«Юрий Владимирович Давыдов родился в 1924 году в Москве.Участник Великой Отечественной войны. Узник сталинских лагерей. Автор романов, повестей и очерков на исторические темы. Среди них — „Глухая пора листопада“, „Судьба Усольцева“, „Соломенная сторожка“ и др.Лауреат Государственной премии СССР (1987).» Содержание:Тайная лигаХранитель кожаных портфелейБорис Савинков, он же В. Ропшин, и другие.