Песнь о жизни - [33]
— Проклятая болезнь! — жаловалась Ира.
— А ты не думай о болезнях, — говорила я. — Будешь думать — сразу свалишься. Надо верить.
И эту веру в скорое освобождение из вражеское кольца поддерживало в нас радио. Ира где-то достала провод и получила разрешение на установку точки. Как мы были счастливы, когда голос из репродуктора нарушил мучительную тишину. Для меня радио стало настоящим другом, заполняло весь день. Слушала его, как живого человека. И вдруг радио замолчало. В холодной темной комнате опять наступила жуткая тишина. Может, случайно? Может, завтра заговорит?
Шел день, другой — репродуктор молчал. В городе не было топлива. Самые важные артерии перестали биться. Многое можно было перенести, но как трудно без радио. Теперь мы ничего не знаем о фронте. Газет не доставляют, не расклеивают.
Замолчавшее радио точно вырвало опору жизни. Прежде, когда опухшие ноги не хотели вставать и усталое тело уныло повторяло: «Все равно, не сегодня, так завтра не встану», — рассказ диктора о герое, закрывшем грудью командира, гнал мысль о слабости. Теперь не стало радио. Не стало слышно голоса совести. Написала письмо в газету. Просила, чтобы радио действовало, хотя бы на четверть часа, для передачи сводок с фронта. Письмо отправила по почте, забыв, что она не работает.
Ничтожные выдачи в магазинах производились неравномерно. Карточки отоваривали к концу месяца. Каждая крупинка, вовремя полученная, имела большое значение.
Ира по своей карточке брала кашу в заводской столовой, Ее мы превращали в суп, разбавляя большим количеством воды. Такой суп ленинградцы называли «бурда» и ненавидели всей душой. Это был самообман. Желудок наполнялся водой, прополаскивался. Потом еще сильнее сосал голод.
Холодная зима и отсутствие транспорта заставили ленинградцев самих заботиться о топливе. Все тащили доски откуда только было возможно. Очень скоро исчезли сараи, заборы.
— Ира, у нас нет даже щепочки! Что будем делать?
— Еще вчера я присмотрела близко от нас недоломанный забор. Пойду сегодня на промысел.
Смерть собирала в городе обильную жатву. Первыми не выдержали мужчины. Они быстро слабели и как-то внезапно умирали. Покойников не успевали хоронить. Их относили в холодные комнаты, ванные, прачечные.
Все реже и реже копали могилы. Рыть промерзлую землю было трудно, нанять можно было только за хлеб. Мертвых свозили в больницу, в морг. На грузовиках отправляли на кладбище, сотнями хоронили в братских могилах. Землю для братских могил взрывали динамитом.
Смерть ходила кругом. К ней относились равнодушно. Пугала только лишняя трата сил — хлопоты о похоронах.
В нашем саду есть два деревца, похожих друг на друга. Они стоят у дорожки, совсем близко от дома. Однобокие, без вершинок, с ветвями, вытянутыми на запад, эти рябинки поздней осенью покрываются крупными красными гроздьями и всегда соблазняют прохожих.
Помню, лет тридцать назад я стояла у окна. Красив был сад, укрытый первым пушистым снегом. Рубинами горели на солнце гроздья рябины.
Смотрю — по тропинке идет Маяковский. Остановился. Залюбовался ягодами. Потом по-мальчишески разбежался, прыгнул. Мимо! Снова прыгнул, и снова мимо!
Я рассмеялась, крикнула в форточку:
— Не выросли, Владимир Владимирович! Плохо тренированы!
Он улыбнулся, махнул рукой. Сделал несколько шагов к дому и вернулся. В руках — палка. Долго нацеливался, и… победный крик! Сразу две кисти вытащил из снега, горсть мерзлой рябины засунул в рот. Лицо озорное, довольное…
И вот эту рябину в одно блокадное утро пришлось срубить — не на чем было вскипятить чай умирающему Ведерникову. Как сейчас вижу его в саду. Объявлена тревога, стреляют зенитки. То там, то здесь разрываются бомбы. А Федор Николаевич трогательно расправляет стебли настурций, привязывает их веревочками к раме. Как много было в его глазах покоя. В морозные месяцы блокады шестидесятилетний человек каждый день ходил за семь километров в свою типографию. Работал, как юноша, по две смены. Все свои последние силы отдал родному городу.
Не стало Федора Николаевича Ведерникова. Чувствую, что и мои силы падают. Но записывать пережитое надо, надо. Делаю попытки, бросаю, начинаю снова. Сержусь на себя, на глаза, на войну, но записать ничего не могу.
Не выдержала, пожаловалась Муле.
— Что же ты молчала? Я давно помогла бы тебе.
— Нет, нет, дорогая! Ты и так еле жива, а я еще нагружу тебя новой работой.
— Не беспокойся, — убеждала Муля. — Эта работа мне только пользу принесет. Отвлечет от тяжких дум.
И. Муля стала чаще приходить ко мне. Дыханием согреет руки, возьмет карандаш и пишет под диктовку, пишет с большим старанием. Сегодня она пришла рано, совсем замерзшая. На улице больше тридцати градусов холода. В углах комнаты снег. Все же мы решили писать. Я стала диктовать о девушке Вале.
«Она работала здесь на Петроградской стороне. Жила на казарменном положении. Каждый день ходила в Гавань — относила родителям все, что могла, из своего небольшого пайка. Подруги не раз ей говорили:
— Ты бы о себе подумала, Валя! Каждый день таскаешься за семь километров по морозу. Родителей не спасешь, а сама погибнешь…
Главные герои этой книги дети-инвалиды, искалеченные Фашистскими бомбами и снарядами во время Великой Отечественной войны. Пережитые потрясения и физическая неполноценность накладывают на детское сознание тяжелый отпечаток. Ребята не по возрасту серьезны, замкнуты, неразговорчивы.История создания пионерской и комсомольской организации в доме детей-инвалидов, рассказанная автором в повести, по существу есть история борьбы за будущее, борьбы за жизнь в самом широком и благородном смысле этого слова. Поэтому книга и названа автором «Жизнь побеждает».
Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.
Повесть возвращает нас к героическим дням Великой Отечественной войны. Действие происходит на территории Чехословакии в 1944 — 1945 годах. Капитан Александр Морозов в составе партизанской бригады участвует в Словацком национальном восстании, затем в освобождении Чехословакии Советской Армией. Судьба сводит его с чешской девушкой. Молодые люди полюбили друг друга. Книга рассчитана на массового читателя. Рецензент В. Н. Михановский.
Воспоминания генерал-лейтенанта В.В. Марушевского рассказывают о противостоянии на самом малоизвестном фронте Гражданской войны в России. Будучи одним из создателей армии Северной области, генерал Марушевский прекрасно описал все ее проблемы, а также боестолкновения с большевиками. Большое внимание автор уделяет и взаимодействию с интервентами, и взаимоотношениям с подчиненными.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
Фронтовая судьба кровно связала писателя со Смоленщиной. Корреспондент фронтовой газеты Евгений Воробьев был очевидцем ее героической обороны. С передовыми частями Советской Армии входил он в освобожденную Вязьму, Ельню, на улицы Смоленска. Не порывал писатель связей с людьми Смоленщины все годы Великой Отечественной войны и после ее окончания. О них и ведет он речь в повестях и рассказах, составляющих эту книгу.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.