Песнь о Сиде - [16]

Есть там галисийцы, немало леонцев,

А кастильцев — тех не сочтешь и вовсе.

Все к Тахо спешат, отпустив поводья.

          104

Вот Кампеадор в валенсийском замке

Дружину поспешно в поход снаряжает.

Сколько там мулов отменной стати,

Ретивых коней, доспехов прекрасных,

Мехов дорогих и плащей с епанчами!

На всех до едина — цветное платье.

Педро Бермудес, добрый Минайя,

Мартин Муньос, Монтемайора держатель,

Мартин Антолинес, бургосец храбрый,

Прелат дон Жером, епископ бесстрашный.

Сальвадорес и Альварес — имя их Альвар,

Муньо Густиос, воитель отважный,

Арагонец Гарсиас, копейщик славный, —

Все готовятся с Сидом к дороге дальней,

Равно как другие его вассалы.

Но Сальвадорес — так Сид желает —

И Галинд Гарсиас в замке остались,

Чтоб беречь Валенсию пуще глаза.

Мой Сид весь народ отдал им под начало,

Велел держать на запоре алькасар,

Ни днем ни ночью замков не снимая:

Там супруга его с двумя дочерями,

За коих он душу отдать согласен,

И прочие женщины, их служанки.

Как истый барон отдал он приказанье,

Чтоб за ворота их не выпускали,

Покуда он сам не вернется обратно.

Быстро мой Сид из Валенсии скачет.

Сколько там коней чистокровных, ратных!

Не в дар они Сиду, а с бою достались.

Спешит мой Сид с королем на свиданье.

Король дон Альфонс приехал днем раньше.

Как увидел он, что пред ним за всадник,

С почетом его сам встречать помчался.

Рожденный в час добрый не мешкал нимало.

Отстать велел он своим вассалам,

С собою взял лишь лучших пятнадцать,

Сошел с коня вместе с ними наземь.

Рожденный в час добрый к земле прижался,

В нее, сырую, впился перстами,

Зубами грызет полевые травы,

От радости плачет слезою жаркой.

Знал Кампеадор, как почтить государя!

Мой Сид простерся у ног монарших.

Премного король этим был опечален:

"О Кампеадор, немедленно встаньте!

Целуйте мне руки, а ноги — не надо.

Встаньте ж иль снова ждите изгнанья".

Стоит на коленях мой Сид упрямо:

"Сеньор мой природный, мне милость вашу

Дозвольте принять, с колен не вставая,

Чтоб видели все, кто здесь нас окружает".

Молвил король: "От души дозволяю.

При всем дворе с вас снимаю опалу.

Вновь въезд вам дарую в мою державу".

Молвит мой Сид, королю отвечая:

"Мне милость ваша, сеньор мой, в радость.

Я богу и вам за нее благодарен

И всем этим людям, вкруг нас стоящим".

Руки мой Сид целует монарху,

Наконец, поднявшись, уста лобзает.

Все рады, а вот Альвар Диас мрачен,

Гарсия Ордоньес тоже в досаде.

Такое слово мой Сид изрекает:

"Хвала и слава тебе, создатель!

Раз в милость вошел у сеньора опять я,

Значит, господь нас вовек не оставит.

Будьте ж гостем моим, король богоданный".

Ответил король: "Нет, так не пристало.

Вы только что прибыли, мы — заране.

Сегодня вы будете гостем нашим,

А я, в свой черед, погощу у вас завтра".

Сид руки целует, дает согласье.

Подходят к нему с поклоном инфанты:

"Вам, кем в час добрый надета шпага,

Мы с братом служить чем угодно рады".

"Бог помочь"! — ответил мой Сид из Бивара.

Рожденный в час добрый во всем удачлив.

Пировал с ним король весь день до заката,

Полюбил его так, что не мог расстаться,

Бороде его длинной не раз изумлялся.

Дивятся на Сида все, кто там собрались.

Вот день прошел, и ночь миновала.

Вновь солнце утром блеснуло ярко.

Поспешно мой Сид поваров скликает

Готовить пир для бойцов и знати.

Гостей употчевал он на славу;

Все до едина они признались,

Что целых два года вкусней не едали.

Настал новый день, заря лучезарна.

Отслужил дон Жером обедню исправно,

Король весь двор на совет созывает,

Речь там заводит о деле важном:

"Слушайте, воины, рыцари, графы!

С просьбой, мой Сид, я к вам обращаюсь.

Дай бог, чтоб пошла она всем на благо.

Доньям Эльвире и Соль, дочкам вашим,

Инфанты Каррьона да станут мужьями.

Будут честь и прок от этого брака,

Советую вам не давать отказа,

И пусть к нашей просьбе присоединятся

Все, кто приехал со мною и с вами.

Бог да хранит вас, а дочек отдайте".

Ответил мой Сид: "Под венец им рано —

В года б им не худо войти сначала.

Инфанты каррьонские родом знатны.

Таким мои дочки, пожалуй, не пара.

Но дочек родил я, а вы питали.

И я и они по гроб вам подвластны.

И ту и другую я вам вручаю.

Что ни решите — перечить не стану".

"Спасибо, мой Сид, и вам и собранью".

Инфанты с места вскочили разом,

Кампеадору к рукам припали,

Пред лицом короля обменялись мечами.

Как истый сеньор, дон Альфонс добавляет:

"Спасибо вам, Сид, — а богу — стократно,

Что дочек просватать вы дали мне право.

Беру я их руки своими руками —

За каррьонских инфантов пусть выйдут замуж.

С согласья вашего я их просватал.

Даст бог, принесет вам радость венчанье.

Отдаю в ваши руки каррьонских инфантов.

Пусть едут с вами, а я — восвояси.

Обоим я дам серебром триста марок,

А вы решите, как деньги истратить.

В Валенсии жить им под вашей властью —

Равно вы отец что дочке, что зятю.

Делайте с ними, что сердце подскажет".

К рукам короля мой Сид припадает:

"Благодарю вас, сеньор мой державный,

Что дочек моих вы просватали сами".

Вот сговор свершили и слово дали,

Чтобы заутра, чуть солнце проглянет,

К себе домой возвратился каждый.

Премного мой Сид тут себя прославил.

Сколько мулов добрых, коней горячих,

Дорогой одежды из лучших тканей

Роздал он всем, кто охоч до подарка!

Чего ни попросят, то и давалось.