Песнь о Нибелунгах - [79]

Загромождали трупы залитый кровью зал.

Отыскан Хильдебрандом племянник был меж них.

Сжал дядя с плачем витязя в объятиях своих.

Сородича он поднял и с ним к дверям пошёл,

Но сразу рухнул наземь — тот слишком был тяжёл.

Тут полумёртвый Вольфхарт, придя в себя на миг,

Увидел, как его спасти пытается старик.

Он молвил: «Мне не властен уже никто помочь,

И вы, любезный дядя, бегите лучше прочь,

Чтоб не нанёс вам Хаген ущерба и вреда.

Поверьте, пуще прежнего пылает в нём вражда.

Родне моей велите не горевать напрасно:

От слёз мертвец не встанет, — а смерть моя прекрасна! —

Ведь я на поле чести нашёл себе конец,

И победил меня король, а не простой боец.[353]

К тому ж я не остался в долгу у пришлецов.

Из-за меня поплачет на Рейне много вдов,

И если люди спросят вас о моей кончине,

Ответьте, что один прервал я сотню жизней ныне».

Но тут припомнил Хаген, кем Фолькер был сражён,

И Хильдебранду крикнул с угрозой гневной он:

«Сведу я счёты с вами за скорбь свою сейчас.

Немало славных воинов вы отняли у нас».

Ударил Хильдебранда он Бальмунгом стальным, —

Тот меч ему достался в лесу, где Зигфрид им

Предательски заколот был давнею порой, —

Но старый бернец не сробел и смело принял бой.

Муж Дитриха обрушил на недруга клинок,

Который был на диво остёр, тяжёл, широк.

Однако Хаген смерти на этот раз избег,

Остался невредим и сам броню врага рассёк.

Почувствовав, что сильно он Бальмунгом задет

И на победу в схватке надежды больше нет,

Зияющую рану старик рукой зажал

И, щит закинув за спину, из зала убежал.

Из всех, кто там сражался, лишь двое были целы[354] —

Король бургундский Гунтер и Хаген, витязь смелый,

И к Дитриху из Берна с известием о том

Спешил его седой слуга, израненный врагом.

Владыка амелунгов был мрачен и угрюм.

Когда ж его внимание привлёк внезапный шум

И, весь покрытый кровью, беглец предстал ему,

С тревогой задал он вопрос вассалу своему:

«Скажите, как случилось, что с головы до пят

Обагрены вы кровью? Кто в этом виноват?

У вас с гостями стычка, наверно, вышла всё же,

Хоть говорил я, что вступать вам с ними в бой негоже».

И Хильдебранд признался: «Лишь этот чёрт из Тронье[355]

Виновен в понесённом сегодня мной уроне.

Я Хагеном был ранен, когда хотел уйти.

Не знаю сам, как удалось мне ноги унести».

Властитель бернский молвил: «Заслуженная кара!

Благодарите Бога, что вы годами стары,

Не то и сам убил бы я вас без разговору.

Я мир бургундам обещал, а вы ввязались в ссору».

«Мой государь, простите вассала своего.

Хлебнули горя ныне мы все и без того.

Просил я вормсцев выдать труп Рюдегера нам,

Но так и не склонили слух они к моим мольбам».

«Выходит, это правда, что Рюдегера нет?

Как горько, что покинул он нас во цвете лет

И мужа Готелинда отныне лишена!

Сестра двоюродная мне по матери она».

При мысли, что соратник и друг его убит,

С собой не сладил Дитрих — заплакал он навзрыд.

«Увы, мой благодетель, покинут я тобой

И должен о тебе скорбеть до сени гробовой!

Мне, Хильдебранд, скажите, от чьей руки жестокой

Пал Рюдегер отважный до времени и срока».

Старик ответил: «Гернот мечом его убил,

Но смерти в свой черёд и сам маркграфом предан был».

Сказал на это Дитрих: «Тогда я в зал пойду

И счёты за обиду с бургундами сведу.

К оружью призовите моих богатырей

И прикажите мой доспех подать мне поскорей».

Но Хильдебрапд промолвил: «Кто ж явится на зов,

Коль больше не осталось теперь у вас бойцов?

Из всей дружины вашей лишь я один в живых».

Был Дитрих смел, но задрожал и он от слов таких.

Страшней удара витязь не получал вовек.

Он застонал: «Ах, Дитрих, несчастный человек,

Ты стал, король недавний, последним бедняком!

Всех подданных лишился ты, отринутый Творцом.

Но как могло случиться, — воскликнул он опять, —

Что удалось пришельцам победу одержать?

Ведь их не обессилить столь долгий бой не мог.

Наверно, за мои грехи меня карает Бог.

Но раз уже мне выпал столь горестный удел,

Скажите, кто из вормсцев в сраженье уцелел». —

«Клянусь Царём небесным, — рек Хильдебранд в ответ, —

В живых лишь Гунтер с Хагеном, всех прочих — больше нет».

«Увы! На свет я, видно, в недобрый час рождён.

Погиб могучий Вольфхарт — бургундом он сражён.

Где Вольфбранд, Зигштаб, Вольфвин, и с кем теперь верпу

Себе я амелунгскую родимую страну?

Отважный Хельфрих, Гербарт и Вихарт тоже пали.

До смерти не избуду я скорби и печали.

Не знать отрады в жизни мне с нынешнего дня,

Ах, лучше б вместе с ними смерть скосила и меня!»

Авентюра XXXIX О том, как Дитрих бился с Гунтером и Хагеном

Поднялся Дитрих с места, доспехи сам достал,

И в них ему облечься помог старик-вассал.

Так сокрушался бернец и в горе был таком,

Что от стенаний витязя дрожмя дрожал весь дом.

Но, с силами собравшись, он овладел собой,

Надел на левый локоть свой добрый щит стальной

И вместе с Хильдебрандом отправился туда,

Где с бернскою дружиною произошла беда.

«Спешит, — промолвил Хаген, — к нам Дитрих через двор,

И у него от гнева огнём пылает взор.

Он был обижен нами и мщенья вожделеет.

Вот мы сейчас и поглядим, кто в схватке одолеет.

Хотя правитель Берна на вид несокрушим,

Известен повсеместно бесстрашием своим

И нам за смерть вассалов мечтает отомстить,

Я всё ж отважусь с ним в бою оружие скрестить».

Той речи бернцы вняли ещё издалека —