Песнь о Нибелунгах - [78]

Что если струны скрипки расстроите вы мне,

То, прежде чем вернусь я на Рейн родимый вновь,

Ваш ныне столь блестящий шлем покроет ржою кровь».

Племянник Хильдебранда рванулся к двери в зал.

По счастью, дядя силой задиру удержал.

«Как видно, ты рехнулся, коль обнажаешь меч.

Ведь это может на тебя гнев Дитриха навлечь».

«Пустите льва на волю, — опять съязвил скрипач. —

Вам, старец, с ним не сладить — он чересчур горяч.

Но как бы смел он ни был, я так его приструню,

Что заречётся у меня он похваляться втуне».

Поносными словами был бернец разъярён.

Себя щитом надёжным прикрыл поспешно он

И шпильману навстречу помчался, словно лев.

Пустились вслед за ним друзья, придя в великий гнев.

Как ни был Вольфхарт молод, проворен, полон сил,

А всё же старый дядя его опередил[351]

И первым устремился по лестнице к дверям.

Вот так был амелунгами навязан бой гостям.

Скрестили грозный Хаген и Хильдебранд клинки.

Неукротимой злобой пылали смельчаки.

Звенели и трещали щиты в руках у них,

И красный ветер поднялся от их мечей стальных.

Но в этом поединке взять верх никто не смог:

Противников с собою унёс людской поток,

И проложить друг к другу не удалось им путь.

Меж тем схватились музыкант и Вольфхарт грудь на грудь.

Неустрашимый бернец рубнул бургунда так,

Что вплоть до самых стяжек рассёк на нём шишак;

Но тут удар ответный нанёс скрипач мечом,

И искры из брони врага посыпались дождём.

Безудержная ярость кипела в их сердцах.

Дымились от ударов кольчуги на бойцах.

Но смелый бернец Вольфвин их развести сумел.

Кто встал меж двух таких врагов, тот в самом деле смел.

Пример радушья Гунтер в тот день являл собой:

С любым из амелунгов был рад вступить он в бой;

А Гизельхер и брата бесстрашьем затмевал:

Он шишаки десятками на бернцах разбивал.

Сын Альдриана Данкварт был мужествен всегда.

Немало гуннам сделал и раньше он вреда,

Но всё ж ни с чем сравниться не может тот урон,

Который братом Хагена был бернцам нанесён.

Шли Ритшард, Гербарт, Хельфрих и Вихарт на врага

Так, словно бы нисколько им жизнь не дорога.

Бросался Вольфбранд в сечу, круша, разя, рубя.

Отвагой бернцы превзошли тогда самих себя.

В глазах у Хильдебранда сверкал безумный гнев.

С ним рядом бился Вольфхарт, вконец рассвирепев,

И не один из вормсцев простёрся, недвижим.

Так мстили люди Дитриха за Рюдегера им.

Сражался герцог Зигштаб едва ль не всех храбрей.

Ах, сколько добрых шлемов он сшиб с богатырей!

Да, много гордых рейнцев до срока и поры

Убил сей ленник Дитриха и сын его сестры.

Заклокотала ярость в груди у скрипача,

Когда увидел Фолькер, как Зигштаб бьёт сплеча

И по кольчугам вормсцев ручьями кровь течёт.

Он подскочил к противнику, и герцог в свой черёд

Изведал, сколь искусен бургунд в науке ратной.[352]

Взметнул могучий шпильман высоко меч булатный,

И дух отважный бернец на месте испустил,

Но старый Хильдебранд врагу за друга отомстил.

«Увы! — вскричал воитель. — Соратник дорогой,

Тебя свирепый Фолькер сразил своей рукой,

Но у меня сегодня и он не минет гроба».

Вовеки не был Хильдебранд столь преисполнен злобы.

На шпильмана низвергся такой удар клинка,

Что расскочились стяжки щита и шишака.

Осколками стальными вокруг покрылся пол.

Плашмя упал лихой скрипач, затих и отошёл.

В ряды бургундов бернцы врубались вновь и вновь.

Из рассечённых шлемов ключом хлестала кровь.

Блестящие кольчуги на витязях рвались.

Куски мечей изломанных, свистя, взлетали ввысь.

Была потеря друга для Хагена стократ

Страшней и тяжелее всех остальных утрат,

Хоть их герой немало понёс в чужом краю.

О, как за сотоварища он отомстил в бою!

«Вон верный мой сподвижник и лучший друг лежит.

Он старым Хильдебрандом повержен и убит,

Но рук моих убийце теперь не миновать».

Повыше Хаген поднял щит и в бой вступил опять.

Неустрашимый Данкварт был Хельфрихом сражён,

И хоть успел пред смертью с врагом расчесться он,

Млад Гизельхер и Гунтер слезу смахнули с глаз,

Увидев, что такой боец безвременно угас.

Уж в третий раз по залу шёл из конца в конец

Племянник Хильдебранда, могучий удалец,

Направо и налево удары нанося

И рейнцев на своём пути безжалостно кося.

Щит Гизельхер поправил и бернцу молвил так:

«Я вижу, мне попался весьма опасный враг.

Оборотись-ка, Вольфхарт, коль ты и вправду смел.

Твоим бесчинствам положить давно пора предел».

Оборотился Вольфхарт в ответ на эту речь

И к королю бургундов пошёл, вздымая меч.

Был шаг его столь тяжек, что из-под ног бойца

Взлетали струи крови вверх, до самого лица.

Но сын пригожей Уты не дрогнул пред врагом.

Млад Гизельхер так ловко орудовал мечом,

Что с ним и бернцу было не сладить в рукопашной.

Вовек столь юный государь не дрался столь бесстрашно.

На Вольфхарте кольчугу клинок его пробил,

И амелунг могучий смертельно ранен был.

Залился кровью алой он с головы до ног.

Удар подобный нанести лишь истый витязь мог.

Когда почуял бернец, что смерть ему грозит,

Он от себя отбросил уже ненужный щит

И с силою такою нанёс удар сплеча,

Что шлем и панцирь короля рассёк концом меча.

Бок о бок с Гизельхером простёрся враг его.

Из бернцев не осталось в живых ни одного.

Лишь Хильдебранда минул печальный их удел.

Как горько старый богатырь о Вольфхарте скорбел!

Всех спутников и Гунтер в той сече потерял.