Песнь о Нибелунгах - [3]

Вдруг жизни люди Гунтера её дитя лишат?

Но он пошёл в покои, где горевала мать,

И начал королеву любовно утешать:

«Вам, матушка, о сыне лить слёзы ни к чему.

В бою с любым противником легко я верх возьму.

Вы лучше тех, кто едет со мною в край чужой,

Снабдите на дорогу одеждою такой,

В какой предстать бургундам мы без стыда могли бы,

И вам скажу за это я великое спасибо».

Она в ответ: «Коль скоро стоишь ты на своём,

Тебе не откажу я, дитя моё, ни в чём

И дам такое платье всем спутникам твоим,

Чтоб рыцари знатнейшие завидовали им».

Ей отдал королевич признательный поклон.

«Со мной людей немного, — учтиво молвил он, —

Нас будет лишь двенадцать. Сбирайте ж сына в путь.

Мне на Кримхильду гордую не терпится взглянуть».

Созвала дам Зиглинда, а те, чтоб ей помочь,

Прилежно за работой сидели день и ночь.

И Зигфриду успели одежду к сроку сшить.

Не внял он просьбам подданных поездку отложить.

Чтоб с честью сын покинул родной страны предел,

Отец доспехом ратным снабдить его велел.

Он ни кольчуг блестящих, ни шлемов, ни щитов

Не пожалел для Зигфрида и для его бойцов.

Но вот приспело время к бургундам путь держать.

Весь двор, стеня, собрался героя провожать.

Кто знал, вернётся ль Зигфрид домой, к родне своей?

Кладь уложили путники на вьючных лошадей,

А сами ловко сели на скакунов лихих.

Отделкой золотою сверкала сбруя их.

Собой гордиться было к лицу таким бойцам.

Сын попросил родителей: «Дозвольте ехать нам».

Те дозволенье дали, хотя их страх терзал,

А Зигфрид на прощанье им ласково сказал:

«Напрасно не тревожьтесь, не плачьте обо мне.

За жизнь мою вы можете спокойны быть вполне».

Душили слёзы женщин, тоска гнела мужчин.

Унынью предавались они не без причин:

Подсказывало сердце в тот миг, наверно, им,

Что многим плакать предстоит по ближним и родным.

Застал в пути героев рассвет седьмого дня.[20]

Бойцы скакали к Вормсу, оружием звеня.

Они тропой вдоль Рейна неслись во весь опор,

И золотом поблёскивал их воинский убор.

Все в прочных звонких шлемах, при каждом новый щит,

Они являли взору великолепный вид.[21]

Мир не знавал им равных — столь дорогой наряд

Носил любой, кто Зигфридом в Бургундию был взят.

До самых шпор свисало мечей их остриё.

Большого веса было у каждого копьё,

У Зигфрида же — ровно в две пяди толщиной.

Легко броню распарывал конец его стальной.

У них и кони были красавцы хоть куда —

Поперсие из шёлка, злачёная узда.

Народ глазеть сбегался на витязей чужих.

Потом и люди Гунтера встречать явились их.

Вот рыцари к приезжим спешат со всех сторон

И, как велит обычай, им отдают поклон.

Щиты оруженосцы снимают с рук гостей

И под уздцы заботливо берут их лошадей.

Коней усталых в стойла они уже ведут,

Но Зигфрид, витязь смелый, бургундов просит тут:

«Нет, нет, пусть наши кони останутся при нас.

Мы снова в путь намерены пуститься сей же час.

Вы ж нам не откажите в услуге превеликой:

Хочу я знать, где Гунтер, Бургундии владыка.

Кому известно это, тому молчать не след».

И так промолвил Зигфриду один бургунд в ответ:

«Коль впрямь король вам нужен, как вы сейчас сказали,

Его увидеть можно вон в том просторном зале.

В кругу своей дружины он восседает там,

Внимая многоопытным и доблестным мужам».

Меж тем шепнули вормсцы владыке своему,

Что чужеземец знатный пожаловал к нему

Со свитой в пышном платье, в сверкающей броне,

А как их звать — не ведает никто во всей стране.

Осведомился Гунтер у всех, кто был кругом,

Откуда эти люди в уборе дорогом —

При каждом меч блестящий, широкий новый щит,

И был он раздосадован, что двор в ответ молчит.

Но встал тут Ортвин Мецский и королю сказал

(То был могучий воин и преданный вассал):

«Пускай мой дядя Хаген придёт и бросит взгляд

На незнакомых витязей, что у ворот стоят.

Уж он-то их узнает,[22] ручаюсь в этом я.

Недаром он объездил все страны и края».

За Хагеном поспешно король послал гонцов,

И витязь прибыл во дворец с толпой своих бойцов.

Спросил с поклоном Хаген, что королю угодно.

«Явился в Вормс со свитой воитель благородный,

А кто он — неизвестно. Взгляд на пришельцев бросьте.

Быть может, вы нам скажете, откуда наши гости».

«Извольте», — молвил витязь, открыл окно во двор

И в удальцов приезжих вперил свой острый взор.

Их платьем и оружьем был Хаген восхищён.

Но понял, что в Бургундии не мог их видеть он,

И молвил: «Эти люди, откуда б ни пришли,

Иль королей посланцы, иль сами короли.

У них на славу кони, да и наряд хорош.

В них сразу знатных рыцарей по виду узнаёшь».

«Я вам, — добавил Хаген, — вполне могу ручаться,

Хоть и не проходилось мне с Зигфридом встречаться,

Что это он со свитой стоит перед дворцом.

Себя он сразу выдаёт и статью и лицом.

О нём уже немало дошло до нас вестей.[23]

Сразил он нибелунгов, двух братьев-королей:

Из них был Шильбунг старшим и Нибелунг меньшим

Тот бой затмил все подвиги, содеянные им.

Слыхал я, что без свиты, с конём своим сам-друг,

Однажды ехал Зигфрид и гору видит вдруг,

А под горой толпятся какие-то бойцы.

Тогда ещё не ведал он, кто эти храбрецы.

То были нибелунги, которые когда-то

Там, на горе, в пещере, зарыли клад богатый,

А ныне порешили достать и разделить.

Могло такое зрелище любого удивить.

Подъехал витязь ближе к толпе бойцов чужих,

И, путника приметив, вскричал один из них: