Песнь копья - [29]
Кельвин что-то говорил гиганту и было неслышно, отвечал ли тот. Затем наёмник обернулся к команде и натянуто улыбнулся:
– Капитан, отдавайте паруса, нужно навёрстывать время!
Моряки не шевелились, боясь отвести от новоприбывшего взгляд, ибо тогда он, возможно, сорвётся с места и… что? Нападёт на них? Наконец подал голос капитан, который проклятьями и угрозами разогнал своих подчинённых по местам.
– Если на корабле вспыхнет бунт, я это защищать не стану, – сказал он Сирли тихо и зло.
– Если на корабле вспыхнет бунт, я вас от этого защищать не стану, – нагло передразнил одноглазый наёмник. – Ты взялся за работу, Эскобар, чтобы отплатить Безумной Галантерее старый долг, да ещё и заработал на этом. Приглядывай за своими, а я пригляжу за своим.
– Это дурной знак!
– Злить меня – дурной знак, – отрезал Сирли.
Гигант уселся там же, где стоял, положил копьё и гарпуны рядом с собой, уронил голову на грудь словно задремал. Кельвин простоял на палубе ещё некоторое время, следя за моряками, после чего вернулся к женщинам.
– Теперь мы в полном составе, госпожа моя.
– Это существо…
– Мой напарник, судя по всему.
– Оно – то, о чём я думаю?
Кельвин глянул себе за спину.
– Ну если вы думаете, что это белый орк-гарпунщик, то это действительно он.
Нтанда угрожающе зарычала, две Змейки натянули тетивы, кристаллы в грудях Пламерожденных перестали пульсировать и засветились ровным алым цветом.
– Нападать на гида, посланного Безумной Галантереей, немудро, госпожа моя. – Его голос стад подобен бархатному платку, под которым скрывался отравленный стилет. – Это разорвёт все наши договорённости и сделает нас врагами. На крохотном судёнышке. Посреди моря.
– Мы заперты с чудовищем на крохотном судёнышке посреди моря, Кельвин, вот о чём нужно думать! Оно – воплощение зла и вы знаете это!
– У него есть имя, – Маргу. Он мой напарник волей командования, вместе с ним мы доведём вас до Синрезара. Если вы решили отказаться от своей миссии, говорите сейчас и «Предвестник» вернётся в порт. После этого Безумная Галантерея больше никогда не откликнется на ваши послания. Либо прекратите сомневаться и позвольте нам делать наше дело.
От его доброты и обходительности не осталось и следа, Кельвин Сирли, желавший дотоле лишь потакать обольстительной Самшит, превратился в камень, глухой к доводам разума.
– Я помню, условия были оглашены и приняты, – с достоинством согласилась Верховная мать. – Великие дела требуют жертв и жертвы, видимо, будут.
– Благодарю за понимание, госпожа Самшит.
Она направилась к одной из надстроек, где был вход в трюм, но прежде чем спуститься, сказала Н’фирии и Нтанде:
– Один из Пламерожденных и две Змейки должны присутствовать на верхней палубе денно и нощно. Эта тварь может в любой миг удариться в кровавое безумие.
– Будет исполнено, матушка.
– Слушаюсь, госпожа.
Вскоре «Предвестник» вышел на просторы пролива Невольников. По этому огромному морскому пути, что разделял континент и архипелаг, из восточного мира в край эльфов и обратно ходили торговые корабли всех мыслимых народов. Пролив получил своё печальное имя потому что именно теми водами плыли в Зелос корабли-сокровищницы, полные чернокожих рабов из Унгикании, а также диковинных разумных существ с островов Пульче и Мантикоровых островов.
В берегах пролива, как северных, так и южных, было предостаточно укромных местечек, где укрывались банды морских грабителей. Большие флотилии не боялись их, но одиночные небольшие корабли всегда находились в опасности. Потому армадокийский капитан не давал своим матросам спуску, требовал внимательности; корабельный метеомаг почти не покидал своей каюты, сидел там над хрустальным шаром и осматривал всё вокруг, а в небе кружили висса.
Очень часто то с одного борта, то с другого появлялись корабли, тогда летучие дозорные отдалялись от «Предвестника» и встречались над водой с висса другого корабля, менялись сообщениями. Потом они возвращались и докладывали капитану. В основном, если то или иное судно плыло не совсем далеко, предлагалось сближение для обмена, торговли, рассказывалось о товарах на продажу и о том, что незнакомцы хотели бы купить. Эскобар ни разу не дал «добро» на сближение, он не занимался торговлей в этом плавании, а главное, – это было опасно. Многие пираты подманивали к себе жертв таким образом.
На пятые сутки стремительного плавания, когда «Предвестник» приближался к Орхалитовым столпам, впереди появился и стал очень быстро расти абрис. Навстречу шхуне двигалась громада корабля-сокровищницы, над которой реяли знамёна Зелоса. Борта его были выкрашены в черноту, по которой вились красные змеи, пожиравшие младенцев; с плоского носа смотрел резной облик Великого Нага. Корабль имел сто сорок шагов[17] в длину и шёл под одиннадцатью мачтами с пятнадцатью чёрными парусами.
Эскобар загодя отвёл свою кроху в сторону, дабы её не захватил наколдованный ветер, заставлявший плавучую крепость и несколько боевых галер двигаться бодро. От подобных конвоев следовало держаться так далеко, как только возможно, – работорговцы, избалованные безнаказанностью, могли слизнуть случайно подвернувшееся судёнышко просто так, походя, отправив в камеры ещё десяток-другой рабов.
