Песчаный фён. Часть первая - [29]

— Двадцатый дивизион вас понял!

— Пятая стрелковая рота приняла!

— Десятый технический батальон приступил к выполнению!

— Летная палуба приняла хорошо. Вас поняли.

Когда последний рапортующий смолк, капитан удовлетворенно кивнул и вернулся к голографическому полю битвы. Враг рвался на север к топливным складам, наивно полагая, что корабли сразу заглохнут без топлива. И пусть так думают! Грай усиленно оберегал от восставших топливные установки, но исключительно ради их отвлечения. Весь возможный объем цистерн, а именно пять баррелей сжиженного водорода, был перелит в хранилища на кораблях. Предприятие, что и говорить, рискованное, но, по мнению капитана, лишнее топливо сейчас не помешает. Грай отметил, что стоит уже уводить десант из местных трущоб, когда на экране возник сигнал срочного вызова. Спрашивал сержант Торп.

— Сэр, не решился обратиться ниже по званию, у нас внештатная ситуация: только что обнаружилось, что при революции в данном поселении выжили глава филиала разведки Земли на Марсе, господин Фернандо Куохтлии и его заместитель. Последний в тяжелом состоянии. Мы… приняли его за повстанца…

Последовала многозначительная пауза. Капитан выжидательно молчал. Его чутье подсказывало, что худшее еще впереди. И верно, набравшись храбрости, сержант добавил:

— Мы открыли по нему огонь. Спустя минуту примчался господин Куохтли, забрал четверых и унесся туда…

— Куда туда? — настороженно спросил Грай.

— Не знаю. Самое главное вот что: у нас приказ доставить на корабль заместителя Куохтли…

— Ну так доставляйте, черт вас дери! Что вам еще нужно? Печать?

— Никак нет, — сержант стушевался. — Нам нужен транспорт. Дело в том, что пациент не способен к передвижению.

— Будет вам транспорт. Координаты?

— Двадцать второй сектор.

Гюнтер стукнул кулаком по столу. «Неужели они сразу по адресу не могли обратиться! Ну и что с того, что глава филиала разведки? Мне какое до этого дело? Пусть катится, куда хочет, все равно объявится, когда жареным запахнет! Ну почему они все такие тупицы?!» — подумал Грай и тут же перешел на другую линию связи:

— Отправьте транспорт в восточный квадрант космопорта. Сектор двадцать два.

— Вас понял!

Грай вновь сверился с ситуацией на поле боя. Корректировок не требовалось, пока никто ничего испортить не успел. Капитан отошел от голограммы сражения на пару шагов, подумав, что если его завалили запросами, то у радистов сейчас сущий ад. Гюнтер устало потер глаза, хотелось спать, но то было не месту. Грай взглянул на часы. Бесстрастный циферблат показывал полседьмого. Бог знает, что творится, нормальные люди спят в такое время, а некоторые уже и на работу встают. Гюнтер отметил, что время на ответ истекло. Но никто не торопился звонить. «Не хотите? Как хотите», — подумал Грай и, подойдя к установке связи, ввел команду вызова в главный компьютер. В потолок ударили два столба цвета, переливавшиеся радугой. Спустя секунду лучи рассеялись, в них возникли подернутые пеленой помех блок управления космопорта и реакторный модуль.

Блок управления располагался на вершине башни и представлял собой круглое помещение, напичканное до отказа приборами. Реакторный модуль, напротив, — аскетичную каморку, из которой и производилось управление термоядерным реактором. По расчетам Гюнтера, эвакуация на корабли уже заканчивалась, даже челнок был должен вернуться с минуты на минуту. У пультов управления кучковались люди.

— Все готово? — деловито спросил капитан.

— Да, сэр!

Грай кивнул и приказал:

— Возвращайтесь. У точек сбора вас будут ждать челноки.

Гюнтер переключился на общую для флота связь:

— Поднять щиты! У коридоров для прохода солдат держать утроенный патруль! Действуем без техники, быстро и аккуратно. Конец связи.

Капитан выпрямился и расправил усы. Теперь предстоял особый разговор. На голографическом экране вспыхнула мрачная комната, больше всего походившая на тронный зал. В ее центре восседала на мертвенно поблескивавшем троне пожилая дама. Ее лицо, испещренное сетью морщин, выглядывало из-под капюшона, обдавая Грая холодом. Два глаза смотрели внимательно и безжалостно, пригвождая Гюнтера к полу. Капитан всем телом почувствовал разливающийся от головы к ногам паралич. От фигуры на троне веяло смертью и безграничной властью.

— А, миледи! Я уж думал, вы и не позвоните! — дерзко начал Грай, однако вышло напротив жалко и неубедительно. Ноги подкашивались сами самой и так, но вдобавок ко всему по ушам ударил леденящий душу голос, скрипучий и низкий, внушительный настолько, что не повиноваться казалось кощунством.

— Как это понимать, капитан? — начала старуха. — Видимо, как отказ. Что ж, очень глупо. Я предлагала вам жизнь. Теперь вы умрете.

Голограмма подняла костлявую, иссохшую руку вверх. И изображение исчезло. Холод медленно начал отпускать. Грай тряхнул головой и поморщился.

— Словно с того света вернулся, — пробормотал он и рассеянно обвел глазами мостик.

Некогда белое помещение пестрело серыми пятнами и осколками стекол, в нескольких местах виднелись следы крови. Пол отнюдь не блестел, а блекло светился серым. Операторские кресла у аппаратур слежения, связи, общего контроля сиротливо пустели, выставляя на всеобщее обозрение скатанные сидения. Половина ламп погасли, что погружало помещение в загадочный полумрак. Искрила проводка. Гигантских размеров стекло выводило всю картину мира перед кораблем. Сквозь него капитан видел космопорт, с очагами пожарищ, коптившими закрывающийся купол. Тут и там вспыхивали желтые точки взрывов. По взлетному полю, бездонно черному и поблескивавшему под светом фонарей, бежали люди, крохотные настолько, что едва можно было разглядеть. Часть из них — враги — нерешительно останавливались при виде огромных кораблей, застывали вмурованные страхом перед силами запредельными для человеческого сознания, измеряемыми в десятках тысяч мегаватт, способными испепелить астероид без лишних усилий.