Песчаный фён. Часть первая - [28]

— Сдавайтесь!

Но автомат не умолкал. Наконец вместо стрельбы стали слышны щелчки. Акустика просто поражала. В здание ворвались несколько человек, обильно шумя подошвами сапог. Спустя несколько секунд отголоски ожесточенной борьбы стихли, и глава филиала разведки строго приказал:

— В камеру веди!

Молчание.

— Живо!

Резанула слух автоматная очередь, и инстинкт самосохранения возобладал над долгом перед родиной. К двери приблизились шаги, клацнул ключ в замке, и перед глазами Эриха в свете электрических ламп предстал Куохтли. Он с секунду внимательно вглядывался во мрак подвала, а когда заметил Берне, сказал:

— Всем на выход, отныне вы под защитой флота!

Фернандо благоразумно удалился наверх, еще до того, как раздались восторженные вопли узников. Те ринулись толпой к выходу и непременно задавили бы друг друга, если бы у входа вовремя не материализовались двое рослых мужчин, по форме десантников. Они аккуратно сортировали толпу и направляли ее таким образом, чтобы тащить минимально возможное число граждан на своих спинах. Эрих, в отличие от очумевших от счастья граждан, спешить на выход не спешил, да и не мог. В любом случае, эта попытка обернулась бы полным провалом. К тому же обзавестись лишней парой ушибов он мог и при любой другой удобной возможности. Наконец, спустя несколько минут томительного и болезненного ожидания, пришла и его очередь, в камеру вошли еще двое. Они приблизились к Берне и спросили:

— Вы хотите остаться здесь?

— Нет! Благодарю! — поспешно ответил Эрих.

— В таком случае вам нужна наша помощь! — кивнул тот, что стоял ближе, и уже без всякой наигранности спросил, — сами идти можете?

Эрих улыбнулся, лица десантников были открытые и даже почти родные:

— Не экспериментировал.

— Значит, не можете, — заключил первый и позвал: — Сашко, дуй сюда, помощь нужна!

По лестнице застучали шаги, и в дверном проеме показалась взлохмаченная голова, глаза горели голубовато-зеленым блеском, встревоженным, если не сказать удивленным голосом:

— Кака така помощь?

— Така! — передразнил десантник, — не видишь, потерпевший!

— А вот оно что! — облегченно выдохнул Санька и тут же посерьезнел, — там это… как его… того… купол закрывают.

— И? — вопросительно поднял бровь Эрих, воззрившись на военных.

Те мрачно смотрели ему в глаза, так что мороз пробирал по коже. Такой взгляд был предвестником большой беды.

— А то, это значит, что застряли мы здесь навсегда. Все! Финита ля комедия! Через десять минут нам наступит каюк.

В полном потрясении слушал Эрих эти слова. Как мало, как немного нужно было преодолеть для спасения, но нет, все напрасно, все надежды обратились в прах, пепел, и скоро и он сам последует за ним. Какая злобная, какая невероятно кровожадная вещь судьба, она, словно маньяк, преследует по пятам, находит в каждом углу и либо вручает жизнь, или смерти косу. В любом случае от нее не скроешься нигде…

— Ну что? Понесли что ли? — сказал, наконец, один из десантников, прервав паузу. Эриха подкатили на руки, и начался подъем по лестнице, не столь длинный, сколь утомительный для военных. Эрих понимал, что все это они делают на автомате, как роботы. В них было заложено вынести его, значит, вынести, программу нарушать нельзя, пусть костлявая нависла над ними, неумолимо приближаясь. Все равно должно быть исполнено, внезапно в голову Эриха пришла шальная мысль: «А что если вообще меня нет? В конце концов, кто такой я? Человек? Набор молекул? Атомов? Электронов? Кварков? Или фантазия больного воображения? Не более чем программный код или пучок бессвязных импульсов мозге кого другого? Весь мир, его может и не существовать, все это может вместить мое воображение и с точностью передавать мне. Нет! — возразил Эрих сам себе, — я мыслю, следовательно, существую! А что это такое, мысль? Что, не знаешь? Что за глупый вопрос? Это пучок электронов в моем мозге! В твоем ли? Да вообще хватит нести чушь! Стоп! Я так сойду ума! Переживешь!» — поток мыслей перестал поступать с нарастанием шума. Десантники выбрались из помещения, бережно положили Берне на асфальт. Не теряя ни секунды, заспешили к Куохтли, тот под лязг закрывающегося купола самозабвенно что-то декламировал толпе о скором спасении. По правде говоря, он бесстыдно врал и сам не верил в свои слова. Но в таком гомоне с тысячей вопросов у каждого думать он не мог.

Капитан Грай отшатнулся от голопроектора с картой битвы, все шло плохо, из рук вон плохо. Наступление, сначала столь многообещающее, захлебывалось с непостижимой скоростью. За какие-то пятнадцать минут разрозненные очаги сопротивления переросли в полномасштабное сопротивление, по докладам отрядов счет жертв у бунтовщиков шел на сотни, однако это не мешало наносить серьезный ущерб его войскам, десантников слишком мало! Они не сумеют задержать наступление противника. Надо отступать! Гюнтер подошел к системе связи и произнес:

— Внимание всем! Отступление! Оставить позиции в рабочем квартале, складах и топливных станциях, двигайтесь к кораблям. Обслуживающему и медперсоналу занять посты по боевому расписанию, удвоить охрану у всех ангаров и входов. Всем пилотам транспортных систем подготовиться к вылету! Как поняли?