Пес смерти. Мисс Марпл рассказывает. Расследует Паркер Пайн. Второй гонг - [39]

— А как же письма?

— Ненастоящим, или, как вы это называете, подложным, было только одно письмо, верхнее. Оно и решило дело.

— А человек по имени Макс?

— Его нет и никогда не было.

— И все же, мне кажется, — сухо заметил адвокат, — мы сумели бы выручить его и без этого спектакля, хотя и превосходно сыгранного.

— Я не могла рисковать. Понимаете, вы ведь думали, что он невиновен.

— Понимаю, миссис Воул. Я думал, а вы знали, что он невиновен.

— Ничего-то вы не поняли, дорогой мистер Мейхерн. Да, я знала! Знала, что он… виновен!..

Тайна голубой вазы

Первый удар Джек Хартингтон смазал и теперь уныло следил за мячом. Мяч остановился. Джек подошел и, оглянувшись на мету, прикинул расстояние. Он был очень недоволен собой, что явно отражалось на его лице. Вздохнув, он достал клюшку и свирепыми ударами снес с лица земли одуванчик и пучок травы, после чего сосредоточился на мяче.

Воистину тяжко служить ради хлеба насущного, когда тебе всего двадцать четыре и предел твоего честолюбия — скостить свой гандикап[36] в гольфе[37]. Пять с половиной дней в неделю Джек прозябал в городе, замурованный, — словно в могиле — в кабинете из красного дерева. Зато половину субботнего дня и воскресенье он фанатично служил истинному своему призванию, от избытка рвения он даже снял номер в маленьком отеле в Стортон Хит, близ поля для игры в гольф, вставал в шесть утра, чтобы успеть часок потренироваться, и отправлялся в город поездом в восемь сорок шесть. Единственная проблема состояла в том, что он решительно был неспособен рассчитать хоть один удар в такую рань. Если он бил клюшкой, предназначенной для средних ударов, мяч весело катился далеко по дорожке, а его четыре «коротких» с лихвой покрыли бы любое расстояние.

Вздохнув, Джек покрепче сжал клюшку и повторил про себя магические слова: «Левую руку до отказа, глаз с мяча да спускать».

Он замахнулся… и замер на месте от пронзительного крика, разорвавшего тишину летнего утра.

— Убивают… помогите! — взывал кто-то. — Убивают!

Кричала женщина. Вопль оборвался, послышался стон.

Бросив клюшку, Джек рванул на крик, раздававшийся где-то рядом. Он оказался с той стороны поля, где почти не было домов. Поблизости находился лишь один небольшой живописный коттедж; его старомодная элегантность не раз привлекала внимание Джека. К нему он и помчался. Коттедж скрывался за поросшим вереском холмом. В мгновение ока обогнув холм, Джек остановился перед закрытой на щеколду калиткой.

С той стороны калитки стояла девушка. Джек, естественно, решил, что именно она и звала на помощь, но тут же понял, что ошибся.

Девушка держала в руке маленькую корзинку, из которой торчали сорняки — она явно только что пропалывала широкий бордюр из фиалок. Джек заметил, что глаза ее тоже похожи на фиалки — бархатистые, темные и нежные, скорее фиолетовые, чем синие. И вся она напоминала фиалку, в этом простом полотняном фиолетовом платье.

Девушка смотрела на Джека то ли с раздражением, то ли с удивлением.

— Простите, пожалуйста, — сказал молодой человек, — это не вы кричали?

— Я? Нет, конечно.

Неподдельное удивление девушки смутило Джека. Голос ее звучал нежно, а легкий иностранный акцент добавлял ему прелести.

— Неужели вы не слышали? — воскликнул он. — Кричали как раз отсюда.

Девушка смотрела на него во все глаза.

— Я ничего не слышала.

Теперь уже Джек смотрел на нее во все глаза. Не может быть, чтобы девушка не слышала крика о помощи. Однако ее спокойствие казалось настолько естественным, что подумать, что она говорит неправду, Джек не мог.

— Но кричали где-то здесь, совсем рядом, — настаивал он.

Девушка насторожилась.

— И что же кричали? — спросила она.

— «Убивают… помогите! Убивают!»

— Убивают… помогите, убивают, — повторила за ним девушка. — Кто-то подшутил над вами, мосье. Кого бы здесь могли убивать?

Джек растерянно огляделся, словно ожидал увидеть труп прямо на садовой дорожке. Ведь не померещилось же ему в самом деле, он ведь точно слышал душераздирающий крик. Он взглянул на окна коттеджа. Все дышало миром и спокойствием.

— Не собираетесь ли вы обыскать наш дом? — сухо спросила девушка.

Ее явный скептицизм усугубил смущение Джека. Он отвернулся.

— Простите, — сказал он. — Должно быть, кричали где-то там, в лесу.

Джек вежливо приподнял кепку и удалился. Бросив взгляд через плечо, он увидел, что девушка невозмутимо продолжает полоть бордюр.

Некоторое время он рыскал по лесу, но ничего подозрительного не обнаружил. И все-таки он ни на мгновенье ни усомнился, что действительно слышал крик. Наконец он прекратил поиски и поспешил домой — надо было проглотить завтрак и успеть на поезд в восемь сорок шесть. Обычно он вбегал туда за пару секунд до отправления. Уже сидя в купе, он почувствовал легкие угрызения совести: может, следовало все-таки сообщить в полицию? Не сделал он этого по одной-единственной причине: из-за недоумения фиалковой девушки. Ей он, похоже, показался со странностями. Значит, и в полиции ему тоже могут не поверить. А вдруг… вдруг ему действительно все это послышалось?

К этому моменту уверенности у него поубавилось, как всегда бывает, когда пытаешься воскресить утраченное ощущение. Может, он принял за женский голос крик какой-нибудь птицы? Нет, какая чушь! Кричала женщина, в этом он не сомневался. Тут он вспомнил, что буквально перед тем, как услышать крик, смотрел на часы. Пожалуй, это было в семь двадцать, точнее не помню. Сей факт мог бы пригодиться полиции, если… что-нибудь обнаружится.