Пес смерти. Мисс Марпл рассказывает. Расследует Паркер Пайн. Второй гонг - [40]

Возвращаясь в тот день домой, Джек внимательно просмотрел вечерние газеты — нет ли сообщений об убийстве. И, ничего не обнаружив, даже не понял, успокоило это его или разочаровало.

Следующее утро выдалось дождливым, настолько дождливым, что охладило пыл даже самых заядлых игроков в гольф.

Джек провалялся в постели до последней минуты, на ходу позавтракал, вскочил в поезд и опять уткнулся в газеты. Ни единого упоминания о каком-либо убийстве. То же самое и в вечерних газетах.

Странно, но факт. Может быть, кричали сорванцы-мальчишки, игравшие в лесу?

На следующий день Джек вышел из отеля спозаранку. Проходя мимо коттеджа, он успел заметить, что девушка уже в саду и опять пропалывает цветы. Должно быть, привычка. Он сделал пробный удар, который ему очень удался. Он надеялся, что девушка это видела. Уложив мяч на ближайшую мету, он посмотрел на часы.

— Надо же, двадцать пять минут восьмого, — прошептал он, — интересно…

Он осекся, так как сзади раздался тот же крик, что и в прошлый раз. Голос женщины, прерывающийся от ужаса: «Убивают… помогите, убивают!»

Джек помчался назад. Фиалковая девушка стояла у калитки. Вид у нее был испуганный, и Джек торжествующе на ходу прокричал ей: «Ну на этот-то раз вы наверняка слышали!»

Ее широко открытые глаза смотрели на него со странным выражением, смысл которого Джек не уловил, тем не менее он заметил, как она отпрянула при его приближении и даже оглянулась назад, словно раздумывала: а не спрятаться ли ей в доме?

Не сводя с него глаз, она покачала головой.

— Я ничего не слышала. — В ее голосе сквозило удивление.

Эти ее слова просто сразили Джека. Девушка казалась такой искренней, что он не мог ей не поверить. Но ведь ему не померещилось, не могло померещиться… не могло… Он услышал ее голос, спокойный и даже сочувственный: «У вас, наверное, была контузия?»

В ту же секунду он понял, что означал ее испуганный вид и почему она озиралась на дом. Она подумала, что он во власти галлюцинаций. Как ледяной душ, обожгла его ужасная мысль: «А что, если она права? Если у меня и впрямь галлюцинации?» Ужасное смятение охватило его. Ничего не сказав, он отошел от калитки и побрел прочь, не разбирая дороги. Девушка посмотрела ему вслед, вздохнула и опять склонилась к цветам.

Джек попытался до конца разобраться в себе. «Если завтра в двадцать пять минут восьмого я снова услышу этот проклятый крик, — сказал он сам себе, — значит, я заболел. Но я его не услышу».

Весь день он нервничал, рано лег спать, твердо решив провести очередной эксперимент на следующее утро.

Как и бывает в таких случаях, он долго не мог заснуть и в результате проспал. Было уже двадцать минут восьмого, когда он выскочил из отеля и побежал на поле для гольфа. Джек понимал, что за пять минут не успеет попасть на то роковое место, но, если голос всего лишь галлюцинация, он услышит его в любом месте. Он бежал, не отрывая глаз от стрелок часов. Двадцать пять минут… Издалека эхом донесся жалобный призыв… Слов он не разобрал, но определил, что крик тот же самый и доносится из того же места: со стороны коттеджа.

Как ни странно, это его успокоило. В конце концов, все могло быть и шуткой. Ведь посмеяться над ним — хотя, конечно, вряд ли — могла и сама девушка. Он решительно расправил плечи и достал из футляра клюшку. «Буду играть на дорожке возле коттеджа».

Девушка, как обычно, находилась в саду. Сегодня она казалась гораздо приветливее и, когда он приподнял кепку, застенчиво с ним поздоровалась. «Сегодня она еще очаровательнее», — подумал он.

— Славный денек, не правда ли? — бодро начал Джек, проклиная себя за неизбежную банальность.

— Да, день сегодня действительно чудесный.

— Вероятно, для ваших цветов самая подходящая погода?

Девушка чуть-чуть улыбнулась, на щеке ее появилась пленительная ямочка.

— Увы, нет! Моим цветам нужен дождь. Взгляните, как они поникли.

Джек понял ее жест как приглашение, подошел к живой изгороди, отделявшей ее владения от игровой дорожки, и заглянул в сад.

— Вроде все нормально, — заметил он несколько неуверенно и в то же время, чувствуя что она, оглядывает его с некоторой жалостью.

— Солнце, конечно, важнее всего, — сказала она. — Что касается дождя, то их ведь можно полить. А солнце дает силы, укрепляет здоровье. Я вижу, мосье, сегодня вам значительно лучше.

Ее ободряющий тон вызвал у Джека сильную досаду. «Пропади все пропадом! — сказал он себе. — Похоже, она откосится ко мне как к малому ребенку».

— Я абсолютно здоров, — с раздражением сказал он.

— Ну вот и хорошо, — быстро ответила девушка успокаивающим таким голоском.

Но у Джека конечно же осталось досадное чувство, что она вовсе так не думает.

Он поиграл еще немного и отправился завтракать. Во время еды он почувствовал на себе — и уже не в первый раз — пристальный взгляд мужчины за соседним столиком. Средних лет, с властным запоминающимся лицом, на котором темнела маленькая бородка. Цепкие серые глаза. Держался он уверенно и непринужденно — весь его облик свидетельствовал о принадлежности к элите общества. Джек знал, что его фамилия Левингтон, слышал еще, что он известный врач, но, поскольку самому Джеку не приходилось бывать на Харли-стрит, его фамилия для него ничего не значила.