Первый виток спирали - [46]
Джу промолчал, задумчиво разглядывая ее красивое, по-кошачьи хищное лицо. Глаза его слегка затуманились. А сигарета, тем временем, продолжала одиноко и покинуто дымиться в его руке.
— Мне это не интересно, — довольно холодно и безэмоционально бросил он.
— Ложь, — безапелляционно отрезала Ли, — Ты просто боишься, что я, вдруг, обнаружу обратное, — она вновь широко и хищно ему улыбнулась, обнажив ряд ровных, красивых зубов, — Признайся, что ты грешник, Джу… И что все твое нутро уже давным-давно пропитал изнутри этот дьявольский яд, — она вдруг беззвучно и как-то даже издевательски рассмеялась, картинно запрокинув лицо вверх.
Джу медленно встал со стола и, слегка сощурившись, затянулся от уже почти что погасшей к тому времени сигареты. Приблизившись к Ли вплотную, он что-то агрессивно и нечленораздельно процедил сквозь зубы. Совершенно ничего из этого не разобрав, девушка лишь вопросительно приподняла вверх одну бровь.
— Да я просто заклею твой грязный рот снова, — злобно пообещал он, грубо поймав ее пальцами за подбородок, — Это ты себя сейчас ведешь, как…
— Как кто?! — с издевкой переспросила она, облизывая губы кончиком языка, — Ой, да брось, Джу! Кому нам тут с тобой врать?! Ведь мы здесь совсем одни. И мы так сильно похожи с тобой, Джу… И я даже больше тебе скажу… Я скажу, что вся эта религиозная чепуха — всего лишь одна большая чертова чушь! — она отдернулась от его руки, вырвав из нее свой изящный, точеный подбородок, — А мы с тобой просто живые, в отличие от нашего дряхлого, полудохлого мира! Ты посмотри вот, хотя бы, на тех же заблудших, у которых нет этой нашей тупой, извращенной веры. Они все просто живут, Джу. Живут и, черт возьми, наслаждаются этим… А почему, вдруг, нам с тобой нельзя просто жить, скажи мне?! — она неожиданно поймала губами его указательный палец и мягко увлекла его себе в рот.
С губ Джу, против его воли, сорвался легкий стон. Девушка неспешно оторвалась от его пальца, ласкаясь лицом об его неподвижно замершую руку. Кончики ее волос нежно защекотали его, ставшую вдруг сверхчувствительной, кожу.
— Вот видишь, мой сладкий, — страстно прошептала ему Ли, — Просто ты живой… Живой и такой горячий. И ты чувствуешь это прямо сейчас… Мой зов… Как я, в ответ, чувствую твой…
Точно очнувшись от наваждения, Джу поспешно убрал руку от ее лица, пытаясь поймать обратно свое заметно сбившееся дыхание.
— Мы с тобой говорили совсем не об этом, — сам прекрасно понимая, что звучит сейчас довольно беспомощно, возразил он, вновь почему-то резко начиная злиться, — Мы говорили о твоей неудавшейся попытке ввести Мари в переходное состояние…
— Я кое в чем тебе признаюсь, — виновато покусывая свою нижнюю губу, ответила Ли, — На самом деле я хотела ее убить. Поэтому Тэус, вопреки вашим ожиданиям, ничего об этом не знает…
Джу вздрогнул от ее слов, словно от резкой пощечины, и, немного попятившись от девушки, едва не убился об оказавшийся вдруг сзади него стол.
— Что?! Убить?! Но почему?! — изумленно воскликнул он, неуклюже усаживаясь обратно на его гладкую столешницу, — Я, я не понимаю… А в чем, собственно, смысл, Ли?!
— Я объясню тебе в чем, но я начну издалека, — ответила она, вновь сильно нагнувшись вперед, как будто бы пытаясь, тем самым, до него дотянуться, — Я была когда-то такой же, как ты. Я боялась себя, боялась своих мыслей и желаний. Я боялась, что кто-то вдруг о них каким-то образом догадается… Кто-нибудь из этих аморфных, холодных и дохлых амеб. Но потом… Потом я попала к Тэусу, — ее глаза вдруг неожиданно сверкнули каким-то страстным, экзальтированным огнем, — И он открыл мне, что все это — лишь глупая чушь!! Все то вранье, которым кормит нас с детства наша Великая Церковь. И он показал мне то, чего я, втайне, уже так давно желала. Желала, даже сама толком не понимая, насколько сильно я этого хочу…
— Скажи вот мне, почему ты куришь, Джу? — неожиданно меняя тему разговора, спросила его она, — И почему тебя иногда раздражает, когда кто-то определенный вдруг прикасается к тебе? И почему ты постоянно бесишься на окружающих, и особенно на тех, кто по какой-то причине тебя к себе так сильно привлекает?
Джу молча достал из пачки очередную сигарету и также молча прикурил ее, ничего ей на это не отвечая. Но взгляд его холодных глаз, при этом, заметно потемнел.
— Тэус хочет ее, — продолжила она, — И я сейчас говорю именно о физической близости, то есть о сексе, а вовсе не об очередном, сбитом во имя вынужденных цивилизационных нужд нашего славного Сената, самолетике. И он также хочет, чтобы эта девчонка родила ему, в последствии, ребенка. Причем родила именно от него и именно ему, а вовсе не нашему уродскому обществу, Джу…
— Но это же… уже просто полнейший бред, Ли!! — вдруг резко взорвался юноша, — И даже если Тэус, по какой-то там причине, и не асексуал, то он, все равно, все еще так же бесплоден, как и любой другой из нас!
— А вот он верит, что сможет это сделать, Джу, — спокойно возразила ему Ли, — И даже более того! Он также верит и в то, что, тем самым, он сможет развенчать очередную низкую ложь Сената и Великой Церкви. Ведь Тэус глубочайшим образом убежден, что и в том, и в другом ему поможет Новая Вера… А смог бы ты, к примеру, переубедить его, учитывая, что он вовсе не полукровка, как все мы?
«Добро пожаловать в Зеро Варош!» – гласила старая облупленная вывеска. Черно-белый город как точка отсчета… Есть ли в нем время? Подчиняется ли он привычным законам логики? Жуткий ли это кошмар или ловко продуманная ловушка? И можно ли выйти из него, однажды ступив на его улицы?
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
В книге впервые собраны мистико-фантастические рассказы Е. А. Нагродской (1866–1930), одной из самых популярных писательниц дореволюционной России, автора нашумевших в то время эротических бестселлеров и произведений о женском «раскрепощении» — а также, несмотря на устоявшуюся «бульварную» репутацию, писательницы оригинальной и бесспорно заслуживающей внимания.
В книге впервые собраны фантастические рассказы известного в 1890-1910-х гг., но ныне порядком забытого поэта и прозаика А. Н. Будищева (1867–1916). Сохранившаяся с юности романтическая тяга к «таинственному» и «странному», естественнонаучные мотивы в сочетании с религиозным мистицизмом и вниманием к пограничным состояниям души — все это характерно для фантастических произведений писателя, которого часто называют продолжателем традиций Ф. Достоевского.
Покой обычного провинциального ВУЗа нарушает серия загадочных и тревожных событий. В цепь событий вовлекается компания друзей. Позднее, выясняется, что это жесточайшая цепь, ведущая в небытие, и только выдержка, крепкая дружба, сплоченность коллектива и взаимная любовь — главный козырь друзей, в противостоянии этому жестокому явлению. Сумеют ли они выпутаться из завязанной крепкими узлами, страшной ситуации? Все ли выдержат это чудовищное испытание, и к каким последствиям приведет их риск и поход на самые крайние меры? Что будет добром, а что злом? Будет ли каждый по-своему прав? Найдет ли каждый свою истину? Познает ли каждый главный закон своей жизни? Произведение построено на противопоставлении добра и зла, преданности и предательства, жадности и щедрости, крепкой дружбы и ненависти, любви и измен, строгой науки и необъяснимой мистики. Советы при чтении: 1. Нарисовать у себя в воображении портрет каждого героя и «подружиться с ним». 2. Ощутить себя в их компании и вместе с ними пройти сложный путь, переживая и радуясь за них, как за своих. 3. После важных глав, сделать перерыв и осмыслить прочитанное.
Читатель напрасно стал бы искать в энциклопедиях имя Хью Дэвидсона — это был лишь псевдоним, под которым публиковал «черные» или «странные» фантастические произведения один из пионеров американской научной фантастики и мастер космической оперы Эдмонд Гамильтон (1904–1977). В книгу вошел роман «Властелин вампиров», где действуют бесстрашный оккультный детектив доктор Дейл и его ассистент Харли Оуэн, а также рассказ «Вампирская деревня» — произведения, сыгравшие заметную роль в становлении вампирического жанра.
С первых десятилетий XIX века вампиры, упыри, вурдалаки и неупокойные мертвецы заполнили страницы русской прозы и поэзии. В издание вошло свыше тридцати произведений русской вампирической прозы XIX — первой половины XX века, в том числе многие затерянные рассказы и новеллы, пребывавшие до сегодняшнего дня в безвестности как для читателей, так и для исследователей. Собранные в антологии «Красногубая гостья» произведения убедительно доказывают, что область русской литературной вампирологии много богаче, чем представляется даже подготовленным читателям и иным специалистам.