Первый Павел: Воссоздание радикального провидца из-под иконы консервативной Церкви - [50]

Затем, после кратких упоминаний Иисуса, умирающего за наши грехи и погребенного и Воскресшего, он приводит список тех, кому явился Воскресший Христос:

«5 явился Кифе, потом двенадцати, 6 потом явился более чем пятистам братьям одновременно (из них некоторые уже умерли, но большинство живы до сих пор); 7потом явился Иакову, потом всем апостолам 8 и самому последнему явился мне, жалкому недоноску!» ( 1 Кор. 15:5-8)

Есть, как минимум, три сюрприза. Во-первых, Дамасский опыт Павла произошёл, по крайней мере, через несколько лет после сорока дней явлений, о которых сообщалось в Деяниях. Очевидно, Павел считал, что переживания воскресшего Христа продолжаются, а не ограничиваются этим коротким периодом времени. Более того, его фраза «последнему из всех. . . он явился мне». Не нужно понимать это так, что такие переживания прекратились. Скорее, это, вероятно, означает, что последний опыт, который он привел в списке, был его собственным.

Второй сюрприз заключается в том, что Павел использует язык, связанный с видениями, чтобы описать явления воскресшего Христа. Он неоднократно употребляет глагол "явился" не только для переживаний Петра и остальных, но и для своего переживания, предполагая, что они были в этом смысле похожи. Называть их видениями означает, что они не были тем опытом, который мог бы быть сфотографированный, как может показаться при буквальном чтение евангельских историй. Называть их видениями также не значит унижать их. Никто, у кого было видение, никогда не скажет, что это было "всего лишь видения". Напротив, переживание Павлом воскресшего Христа несло в себе убеждённость в том, что он был реально существующим, но это не означало преображённый труп, который другие увидел бы, если бы они были там.

Третий сюрприз, происходит позже в тексте, когда Павел пишет о том, что такое тело Воскресения: «Но кто-нибудь спросит: «А как мертвые воскресают? И каким будет их тело, когда они возвратятся?» (15:35). Здесь он противостоит вере, по крайней мере некоторых в Коринфе, что Воскресение означает то же самое, что и бессмертие души. Он отвечает на свой вопрос поэтапно, настаивая на том, что Воскресение касается тел, а не бестелесных бессмертных душ. В то же время он также настаивает на том, что воскресшее тело, это не просто предсмертное тело, возвращенное к жизни.

Во-первых, он говорит, что есть много видов тел (15:38-41). Затем, в серии контрастных сравнений, он пишет о различиях между физическими телами и воскресшими телами. Его центральная метафора сравнивает физическое тело с посеянным семенем:

«42 То же и с воскресением мертвых: кладется в землю тленное — встает нетленное; 43 кладется уродливое — встает прекрасное; кладется слабое — встает могущественное;44 кладется материальное — встает духовное. Если есть материальное, есть и духовное». (1 Кор 15 42-44)

Воскресшее тело, в том числе тело Иисуса, является духовным телом: воскресшим нетленным, воскресшим во славе, воскресшим в силе. Ясно, что воскресшее тело, это не просто физическое тело, возвращённое к жизни. Затем Павел добавляет: "В Писании так и сказано: «Стал первый человек Адам живым существом». А последний Адам стал животворящим Духом". (15:45). Воскресший Христос-это животворящий дух.

Отметим, что все это находится в главе, которая также включает стих, часто цитируемый некоторыми христианами, чтобы защитить физическое телесное воскресение «А если Христос не воскрес, то и нам нечего проповедовать, и вам не во что верить». (15:14). Но стих имеет совсем другое значение, устанавливаемый в контексте глава в целом. Воскресение - это не возвращение к жизни в форме, подобной той, что была перед смертью. Скорее, разница столь же велика, как разница между посеяным семенем и выросшим растением.

Убежденность Павла в том, что Бог воскресил Иисуса, была основана на его собственном опыте воскресшего Христа. Она не была основана на историях, подобных тем, о которых говорится в Евангелиях. До Дамаска Павел почти наверняка слышал утверждение, что Бог воскресил Иисуса. Претензия не имела убедительной силы до событий Дамаска. Более того, то, что он говорит о том, что такое воскресшее тело, плохо сочетается с буквально-документальным чтением евангельских историй. Опять же, это не означает, что евангельские истории должны быть отложены в сторону, но это должно повлиять на то, как мы слышим эти истории.

Воскресение Иисуса как императив. Для Павла воскресение Иисуса было не только переживанием, но и императивом. Императив ясно виден в немедленном выводе из его опыта «Иисус есть Господь». Бог оправдал Иисуса и таким образом сказал ”нет" властям, ответственным за его казнь. Убежденность в том, что ”Иисус есть Господь" - это не абстрактное богословское утверждение, а императив: оно требует приверженности, преданности, верности. Если Иисус есть Господь, то сразу же следует настоятельная необходимость следовать за ним, а не за владыками этого мира.

Существует и вторая причина для императива. Как Павел пишет о Воскресении Иисуса в 1 Кор 15, он также пишет о всеобщем телесном воскресении - не только о воскресении Самого Иисуса, но и о Его воскресении в контексте еврейской надежды на воскресение мертвых. Надежда на всеобщее воскресение, однако, не является выводом, сделанным из Воскресения Иисуса; скорее, это предпосылка для понимания Павлом Воскресения Иисуса. Дважды он подчеркивает это: "если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес. . . . Ибо если мертвые не воскресают, тогда и Христос не воскрес" (1 Кор 15:13, 16).