Первый Павел: Воссоздание радикального провидца из-под иконы консервативной Церкви - [32]
Мы начинаем эту главу с сравнения описаний двух божественных человеческих существ середины 50 - х годов. Один-Иисус Христос, другой - император Нерон, и оба они провозглашают, что приносят мир на эту беспокойную землю. Наш конститутивный вопрос об общих титулах для Христа и Кесаря в этой главе будет сфокусирован вокруг темы «мира на земле».
Какая разница в конкретном содержании «установление мира» для императора такого, как Нерон и «установление мира» для еврейского крестьянина, как Иисус? В ответ мы внимательно изучим то, что означал мир сначала в римском имперском богословии, а затем в христианском богословии Павла. Затем, мы исследуем немного глубже, поднимая эти вопросы, оставшиеся незавершёнными в конце главы 2.
Почему Павел настаивает на том, что справедливость христианской жизни требует равного статуса для всех членов, и возражает против стандартных иерархий: социальной (раб/свободный), гендерной (женщина/мужчина) и этнической принадлежности (еврей/грек)? Как Павел представлял себе, эти претензии против традиционных представлений Средиземноморья - патриархата и норм римской жизни?
Откуда взялось видение Павла о справедливости равенства? Может быть мы неосмотрительно переносим современные идеи демократии, гражданских прав и прав человека в сознание первого века, которое никогда не думали в этих терминах?
Под всеми этими божественными титулами и трансцендентными притязаниями, процитированными выше, как общие Кесарю и Христу, что отличается структурное ядро Римско-имперского богословия от Павловского Христианского богословие, в этом конкретном вопросе?
МИР ДЛЯ ВСЕЙ ПЛАНЕТЫ
В середине 50-х годов Павел открыл свое письмо Римским христианам, провозгласив
«1 От Павла, служителя Христа Иисуса, апостола, призванного Богом и получившего повеление возвещать Его Радостную Весть, которую Он обещал через Своих пророков в Святом Писании. 3 Это Весть о Его Сыне, по человеческому происхождению потомке Давида, 4по Духу Святому - Сыне Бога, которого Бог явил в полноте силы, воскресив из мертвых, - об Иисусе Христе, нашем Господе» (Рим 1:1-4)
Затем он пожелал:
«Всем вам, живущим в Риме, кого полюбил Бог и призвал стать Его святым народом, — благодать и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа». (Рим 1:7)
Но когда Павел писал христианам Рима о человеческом и божественном Иисусе, другой автор писал нехристианским римлянам о человеческом и божественном Нероне, в день его семнадцатилетия, о четвёртом императоре начиная с Августа. В своих Эклогах Кальпурний Сицилийский радовался:
«В безмятежном мире, золотой век рождается заново; наконец-то добрая Фемида [греческая богиня справедливости] . . . возвращается на землю блаженные века вместе с юным принцем. . . . В то время как он, истинный Бог (лат.ipse deus), будет править народами, нечестивая Богиня Войны сдастся и ее побеждённые руки будут связаны за ее спиной. . . . Наступит мир в своей полноте; не зная ничьего меча. . . . Несомненно, сам Бог (ipse deus) возьмет в свои сильные руки бремя могучего Римского государства». (1.42–47, 63, 84-85)
Как такое возможно, не говоря уже о достоверности, что точно такими же терминами и титулами, которые христиане взяли у Кесаря Август на Палатинском холме в Риме и передали Иисусу Христос Назарянину в Галилее, или, что еще хуже, «Царю Иудейскому» на Римском кресте в Иерусалиме?
Что имели в виду Павел и его общины, когда они отвергли эти титулы Кесаря и передали их Христу? Это был черный юмор или государственная измена? Если все это было шуткой, почему римские имперские власти не смеялись? И если это была не шутка, то в чем принципиальное отличие программы кесаря от программы Христа?
Подумайте, например, о тех провозглашениях императором справедливости и мира, которые сопровождали воцарение Нерона как ipse deus, «Божественным» или, лучше, «самого Бога» после его воцарения в октябре 54 г. н. э. В чем существенное различие между римским миром и христианским миром? С тем же трансцендентным статусом, заявленным для обоих, какова была разница в содержании их?
Как упоминалось в главе 2, каждое из семи подлинных писем Павла начинается с одного и того же официального и шаблонного приветствия. Единственным небольшим исключением является этого самое раннее письмо, и даже там все ключевые элементы формулы уже присутствуют. Кроме того, во всех письмах Павла, кроме Филимону, последнее прощание всегда упоминает "мир”. Вот они все:
«От Павла, Сильвана и Тимофея — фессалоникййской церкви, принадлежащей Богу Отцу и Господу Иисусу Христу. ..Пусть сам Бог, источник мира, освятит вас полностью». (1 Фес 1:1 5:23)
«Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего, и Господа Иисуса Христа, ...16Мир и милость тем, кто последует этому правилу, и им, и всему Израилю Божьему!» ( Гал 1:3, 6:16)
«Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего, и Господа Иисуса Христа! .. Делайте то, что выучили, что переняли, что услышали, что узнали от меня, и Бог, источник мира, будет с вами». (Флп 1:2, 4:9)
«Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа!» (Флм 3)
«Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа! ...А потом соберите его с миром в дорогу, пусть возвращается ко мне». (1 Кор 1:3, 16:11)
Шокирующие правда и откровенность библейских представлений о Боге приводят в растерянность многих читателей Библии. Как же древняя дикость, вопиющие картины жестокости и насилия в испорченном мире стали величайшей надеждой человечества на счастье и справедливость? Могут ли ужас и надежда главных тем священной книги быть понятны сегодня?Джон Доминик Кроссан – один из самых знаменитых и авторитетных современных исследователей Библии, яркий представитель новой волны поиска исторического Иисуса – наиболее интересного направления в современной библеистике.
Лучшие исследователи Нового Завета, Маркус Дж. Борг и Джон Доминик Кроссан объединились, чтобы показать радикального и малоизвестного Иисуса. Оба автора обнаружили, что для многих христиан неясны детали и события последней недели, предшествующих распятию Иисуса. Используя Евангелие Марка, как своего проводника, Борг и Кроссан представляют хронику последней недели жизни Иисуса. Они начинают свою историю в Вербное Воскресенье с двумя триумфальными входами в Иерусалим. Первая - это процессия римского наместника Понтия Пилата, возглавляемая римскими солдатами, символизировала военную мощь империи.
В «Величайшей молитве» Джон Доминик Кроссан, ведущий ученый в области поиска исторического Иисуса объясняет революционный смысл молитвы, которая служит краеугольным камнем христианской веры — Молитвы Господа.
Впервые на русском языке самая известная книга мэтра современного религиоведения Маркуса Борга! Один из лидеров скандального Семинара по Иисусу написал книгу о бунтаре и мистике Иисусе. Борг показывает, как понимать поступки и слова Иисуса из Назарета на фоне социально-политического устройства мира, в котором он жил: тяжелое положение крестьян, произвол религиозного истеблишмента, римская оккупация, и пишет о перспективах современного христианства — знаках надежды для верующих, преодолевших тупики фундаментализма и натиск массовой культуры.
Святитель Феофан Затворник писал: «…Молитва молитвою, а доктора докторами, и докторов Бог дал, и к ним обращаться – Божия есть воля. Господь со Своею помощию приходит, когда естественных средств, Им же нам устроенных, оказывается недостаточно. Поэтому молиться будем, а естественными средствами все же пренебрегать не следует. Ищите и обрящете». Краткие жизнеописания и наставления православных святых, молитвы от разных недугов, в скорби об усопших, благодарственные молитвы по даровании Господом исцеления, рецепты настоев и целебных сборов, секреты лечения медом и другими продуктами пчеловодства.
В то время как Православная Церковь остается верной, чистой Христова и Апостольского благовестия, западный мир все более удаляется от апостольского наследия, все более отходит от той основы Благой Вести, которая была и навеки остается сущностью христианской проповеди: «Мы видели и свидетельствуем вам новую Жизнь», и «возвещаем вам сию Вечную Жизнь, которая была у Отца и открылась нам», и «Мое Царство не от мира сего»…Протоиерей Митрофан Зноско-Боровский.
В первый том Собрания сочинений митрополита Киевского и Галицкого Антония (Храповицкого) (1863–1936) вошли его наиболее яркие богословские труды разных лет. Представленные работы, несмотря на спорность некоторых из них (в первую очередь это относится к «Катехизису»), по праву занимают почетное место в сокровищнице русской богословской мысли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Конфуцианство тем отлично от других религий, даже от восточных, что те, в сравнении с ним, все же имеют некоторое сходство с западными, так что невольно рождается вопрос: религия ли это?Этот вопрос мы лучше всего решим из рассмотрения происхождения конфуцианства, или, лучше сказать, всякий может решить по-своему, потому что у всякого может быть свое понятие о религии…».
В этой статье анализируется один из самых значительных элементов антропологии растафарианства — dreadlocks. Эта причёска важна для всех растафари. В этом исследовании были проанализированы отношение растафари к dreadlocks и их символика. Опираясь на полевой материал, представленный в работах западных исследователей (Gerald Hausman, Barry Chevannes, Noel Leo Erskine, Ras Steven, Werner Zips), интервью и биографии растафари, мы можем сказать, что dreadlocks — символ веры и спасения. Эта причёска утверждает новую судьбу человека — растафарианскую судьбу.