Первый мотив - [20]

У меня есть подозрение, что над Анной при пассивном участии Агафоновой и ее ухажера надругался некий Игорь Белькевич, на дачу к которому все четверо поехали сразу после выпускного.Если я права (а на это указывает многое), то именно Белькевича Оксана Подольская могла выбрать на роль убийцы Терещенко. Боюсь, однако, что проверить мое подозрение будет непросто. Белькевич работает в полиции и может стать опасным, если почувствует интерес к своей персоне. Но я постараюсь что-нибудь придумать".

Дочитав письмо до конца, Игнат почувствовал, как по позвоночнику между лопатками сползает капля пота. Если Подольская с ее деньгами взяла себе в подручные полицейского с его возможностями, то вывести их на чистую воду – задача, практически невыполнимая. Но это еще полбеды. Главное, что опасность, нависшая над Никой, теперь, когда она болтается по территории убийцы-полицейского и задает его знакомым малоприятные вопросы, стала почти неотвратимой. И все по вине Игната, который отправил помощницу прямиком в логово зверя, а потом еще выдал ее любовнику Подольской. А сам "герой", понимая, что счет Никиной жизни, возможно, пошел на секунды, торчит за сотни километров в безнадежной московской "пробке". Что, что он может предпринять?

Игнат снова позвонил Нике, она снова не ответила. И тогда он нашел в памяти телефона номер, звонить по которому в этой жизни не собирался ни при каких обстоятельствах. Обратиться с просьбой к его обладателю означало примерно то же, что заключить сделку с дьяволом. Но другого выхода Игнат не видел.

* * *

Заключая свой отчет фразой: "Я постараюсь что-нибудь придумать", Ника лукавила. К тому времени, когда она отыскала почтовое отделение с Интернет-связью, решение было уже принято.

Собственно, оно было принято сразу, как только Ника поняла, что, по большому счету, перед ней всего два пути. Первый подразумевал, что она осядет в Смоленске надолго. Найдет неприметное убежище где-нибудь в частном секторе и попытается осторожно "прощупать" ближайшее окружение Белькевича. Вполне вероятно, что там отыщется какой-нибудь недалекий приятель-выпивоха или болтливая подружка, у которых можно будет без особого риска, не привлекая к себе внимания, выяснить, не появлялась ли в последнее время в жизни Игоря Валерьевича таинственная незнакомка и не покидал ли он в начале марта родной город.

Второй путь был более прямым и опасным. Подловить Белькевича где-нибудь перед зданием полиции (лучше на виду у его коллег) и спросить без вступления, что ему известно об убийстве Анны Терещенко. Сознаться он, конечно, не сознается, но, застигнутый врасплох, самую первую реакцию удержать не успеет. В своей способности распознать эту реакцию Ника не сомневалась. И, если ее подозрения подтвердятся, останется только тут же – при свидетелях – объявить о них Белькевичу, понадеявшись, что он не посмеет разделаться с обвинительницей после того, как обвинения прозвучали публично.

И, осознавая всю наивность такой надежды, Ника выбрала второй путь. Ибо первый требовал времени, а время работало против них с Игнатом. Если до Белькевича дойдут слухи, что Ника под него "подкапывается", он свяжется с Подольской, и они найдут способ избавиться от надоедливых сыщиков и замести следы.

Было около часа дня, когда Ника заняла свой добровольный пост у здания полиции, где в отделе охраны общественного порядка служил капитан Белькевич. Местные информационные сайты упоминали его имя всего дважды, зато одна из ссылок привела на страничку газеты, где он отвечал на вопросы по поводу разгона несанкционированного митинга, и там (о удача!) было помещено его фото. Мужественный красавец с печальными темными глазами, должно быть, производил сокрушительное впечатление на девушек самых разных возрастов, но Ника решила, что этому красивому лицу не достает выразительности. За такой внешностью, по сути, может скрываться кто угодно – от сильного надежного мужика до самовлюбленного нарцисса.

"Хотя, возможно, дело просто в неопытности фотографа или в свойстве самого Белькевича цепенеть перед камерой. Иногда живая мимика способна совершенно преобразить такого вот истукана. Поглядим," – думала она, всматриваясь в лица полицейских, спускавшихся и сбегавших со ступенек крыльца. Некоторые шли мимо, не замечая ее, некоторые косились, а парень, дежуривший будке у шлагбаума, явно размышлял, не подойти ли, не поинтересоваться ли ее документами. Но не успел. В ту минуту, когда он, решившись, переступил порог своей будочки, Ника увидела "объект".

– Игорь Белькевич? – спросила она, заступая дорогу одному из троих офицеров, шагавших по лестнице.

К радости Ники, остановились все трое.

– У вас что-то срочное? – не без досады осведомился Белькевич. – До половины третьего не подождет? У меня вообще-то обед…

– Ну и чурбан ты, Гор! – вмешался его спутник, тоже капитан. – К тебе бросается красивая девушка. Взволнованная, между прочим… А ты: "Приходите после обеда"! Нет, чтобы пригласить даму пообедать в нашем приятном обществе. Ни себе, ни людям. Дундук!

Их спутник, совсем еще юный старший лейтенант, жизнерадостно заржал, а потом предложил совсем по-детски: