Первый маршрут Иры Сулимовой - [5]
— Что же, Ирочка, — предложила Тамара Александровна, — бери посуду и поезжай на лодке. Бывала у дедушки на огороде, дорогу знаешь.
— Хорошо, но я одна боюсь. В огороде злая собака.
— Может быть, мне съездить с Ирой? — спросил Илья Смирнов.
— Нет! Я поеду на огород, — заявил Савин. — В армии не таких собак видел. Сами знаете, на военной службе был дрессировщиком.
Спустили на воду резиновую лодку. Савин сел за весла. Ира с эмалированным ведром устроилась на корме. Савин усиленно греб и рассказывал Ире случаи из своей солдатской жизни.
— Меня сам генерал хвалил за собак. Спасибо, дескать, за службу. Раз я вез собак из Воронежа. Злые — не подходи. И совсем дикие. Мне отдельный вагон дали. Даже контролеры не смели заходить в вагон. А я ничего. Так скрутил четвероногих, что они у меня руки лизали, на брюхе передо мной ползали. Честное слово. А что стоит огородная дворняжка? Котенок, по сравнению с настоящей овчаркой…
«Какой храбрый, — завидовала Ира. — Мне бы такой быть…»
Мы наблюдали за ними в бинокль. Вот они переехали озеро и на той стороне скрылись из виду.
Прошло некоторое время. Неожиданно из-за озера со стороны огорода раздался ужасающий крик. Обычно так кричат поросята на рынке.
Потом все стихло.
На озере показалась лодка. Странно: уехали вдвоем, а возвращалась одна Ира. Где же шофер Савин?
А случилось вот что.
Подойдя к огороду, они заметили, что в сторожке темно.
— Сторож, вероятно, в поселок ушел, — предположил Савин. — Мы и без него обойдемся.
— Нехорошо, — сказала Ира. — Подумают, что мы воры.
— Не возвращаться же в лагерь с пустым ведром. Пошли.
И Савин первым через калитку вошел в огород.
Зарычала собака. Савин остановился.
— Попробуй сама идти вперед, — сказал он Ире. — Тебя здешняя собака лучше знает, чем меня.
Ира послушалась. Шофер юркнул за ее спину. Из травы с лаем выскочила большая рыжая собака. Ира отпрянула. Савин остановился как вкопанный. Собака, длинной веревкой привязанная к колу, прыгала на задних лапах, рвалась и хрипела. Собачий дрессировщик Савин пытался её успокоить.
— Фу-фу!
Но она была неученая и не понимала собачьей грамоты.
Савин пятился-пятился и выбежал за калитку, чем еще больше разозлил собаку. Она сильным рывком выдернула из земли березовый кол и бросилась на девушку. Та закричала. Не от страха, как она потом рассказывала нам, а по привычке: все девчонки кричат, если видят что-нибудь непривычное. Защищаясь ведром, Ира изловчилась и надела его собаке на голову. Прибежал Ермак с берданкой, успокоил четвероногого сторожа.
— Прилег отдохнуть, — объяснил Ермак, — и слышу: Кычан заливается. Воры, думаю. Хорошо, что свои. Кычан, Кычан! Дурачок бестолковый. Это своя девчоночка.
Умный пес, хотя и неученый, дружелюбно виляя хвостом, подошел к Ире и лизнул ей руку.
Ермак помог девушке набрать огурцов, проводил до лодки. Ира подождала немного Савина, но, не дождавшись, поплыла домой одна.
На озере кипела жизнь. Из камышей доносились шумная возня и кряканье уток. Самки сзывали на ночлег своих непослушных утят. Со свистом рассекая воздух, над головой девушки проносились острокрылые чирки. В вышине в чинном порядке летели гуси. Их белые крылья горели, как огонь, под лучами уже осевшего за горизонт солнца. Смелые лыски подплывали вплотную к бортам лодки, так что их можно было веслом достать.
Полное безветрие, но камыши заметно трепетали — это от игры карасей.
Так бы вот и плыть бесконечно. И девушка не спешила, временами забывая, где она и что она. Как в сказке!
А ее нетерпеливо ждали товарищи. Сам Николай Иванович стоял на берегу с биноклем.
— Заболела она, что ли, или новая шалость? Не гребет, безрукая… Дайте сигнал.
Раздался автомобильный гудок. Ира встрепенулась и сильными ударами весел погнала лодку к своему берегу.
Первым встретил Иру Илюша Смирнов. Он ни о чем не спрашивал, только улыбался как-то странно. Помог Ире вытащить лодку на песок, взял из ее рук ведро с огурцами и зашагал к палатке.
— Где Савин? — спросил Иру Николай Иванович.
— Убежал.
— Поссорились?
— Да нет. Придет, сам объяснит, почему убежал…
Мы спали, а на кухне трудилась наша Ира. Дел у нее много-много. Надо посуду вымыть, приготовить завтрак, наносить в бачок воды. Ира вспомнила маму. Когда маму называли домашней хозяйкой, Ира даже стыдилась за нее. Но теперь сама знает, что такое домашняя работа. Спать ложишься позднее всех, утром встаешь раньше всех. Весь день вертишься как белка в колесе. И чтобы все были сыты и довольны. Хоть и называется она в отряде не домашней хозяйкой, а работницей-поварихой, но это все одно, много общего.
Закончив все дела, Ира села писать домой письмо.
«Здравствуйте, милые папа и мама! Не думайте, что я такая плохая девчонка, что вам письма не пишу. Вначале было некогда, а в последнее время от почты были далеко. На днях Илюша поедет в Кушмурун за продуктами и увезет это письмо на почту. Мои старшие товарищи очень хорошие. Самый молодой у нас Илюша Смирнов. Глаза у него карие, а сам длинный-длинный. Тоже комсомолец. Шофер Савин на словах боевой, а собак боится. Сперва мне было трудно, хотела сбежать, да некуда. По степи пешком не пойдешь за двести километров. Какая была я дурочка, что ничему не училась у мамы. Сейчас все умею. Товарищи научили. Бывало, ревела, а сейчас смешно. Приеду домой — все буду делать за маму. У нас начальник Николай Иванович строгий, но очень добрый, справедливый. Он мастер спорта, хочет учить меня гимнастике. Главный геолог Тамара Александровна — из города Перми. Дает мне читать литературу по геологии. У нас целая библиотека — три вьючника (это ящики такие). Что не понимаю, Тамара Александровна мне объясняет. Кончу школу, буду учиться на геолога.
