Первый год - [17]

«Витенька, милый, здравствуй!

Только что получила сразу два твоих «послания» и очень-очень обрадовалась им. А когда читала — плакала. Ты будешь ругать меня и за эти слезы?

Родной мой, я тоже скучаю по тебе, даже мало сказать «скучаю»: я не могу больше так жить, когда тебя нет рядом. И я, наконец, решилась сказать маме, что хочу ехать к тебе. Она, конечно, страшно расстроилась, но я ее уговорю. Итак, Витенька, устраивайся поскорее и жди меня. Нет, я хочу, чтобы ты за мной приехал… Ты рад? Ты счастлив? Сейчас же садись и пиши мне хвалебную оду! А лучше — хорошие лирические стихи. Теперь жди телеграмму: «Приезжай за мной».

Работа моя идет успешно. Вчера сделала пирке трем близнецам. Ты знаешь, все мальчики, и такие славные!

Да, Витёк, еще одна радость: Олег Николаевич (руководитель хора в Доме медработников, помнишь?) перевел меня в группу солистов. Теперь твоя Светлана будет выступать как настоящая артистка в сопровождении хора и даже одна!»

«Родная!.. Ехать за тобой?.. Так это правда?!» — Логову вдруг показалось, что грудь его раздвинулась и стало в ней просторно и легко. Он услышал, как сердце, которое тоже как будто расширилось на всю грудь, забилось гулко и часто.

Переполненный нахлынувшим счастьем, Виктор Петрович весь этот день ничего не мог делать. Он дотемна бродил по городу, выбирая тихие закоулки, где не было прохожих, читал любимые стихи, напевал знакомые песни, улыбался и говорил сам с собой.

Когда учитель вернулся домой и лег в постель, ему вспомнилась последняя встреча со Светланой, накануне отъезда.

Логов зашел к девушке вечером и уже на пороге, через несколько комнат, услышал приглушенные звуки «Элегического полонеза»: Светлана грустила. Виктор, осторожно ступая, двинулся навстречу этой музыке и этой грусти, которые были до слез близки ему. Девушка продолжала играть, повторяя пьесу. А Логов как замер в дверях, так и остался стоять неподвижно. Но вот Светлана мягко взяла последние аккорды и уронила руки на колени.

— Играй, играй! Еще играй! — прошептал Виктор.

Девушка быстро обернулась, вскочила и подбежала к нему.

— Витя, ты здесь? Я так ждала тебя! — тоже шепотом говорила Светлана, и глаза ее радостно сияли.

Логов как будто проснулся. Выйдя из того сладкого оцепенения, которое навеяла на него музыка, он стал горячо и поспешно целовать милую, словно уже находился на перроне, у отходящего поезда, а Светлана провожала его. Виктор чувствовал на своем лице свежее дыхание девушки, прикосновение ее нежных пылающих щек и душистых волос к своим щекам. В эту минуту Логов, кажется, забыл обо всем на свете, кроме своего счастья. Но как ни странно, ему пришла мысль, что от него, наверное, пахнет плохим одеколоном, каким освежают в парикмахерских, и табаком, что Светлана, должно быть, слышит эти запахи и они неприятны ей.

— Все-таки завтра едешь? — спросила девушка с грустью и упреком.

— Да, уже билет взял, — ответил Виктор. — Работы много, Света, очень много работы.

— Понимаю, но неделю ты еще мог подождать.

— Если бы мог, разве бы я торопился. Поедем вместе! Квартиру мне должны дать. Я буду работать в школе, а ты — в больнице: медсестры везде нужны.

— Пока нельзя, Витя, маму жалко. Тяжело ей будет одной: папа недавно умер — и я уеду. Давай немного подождем.

— Пожалуй, ты права, — не сразу согласился Логов. — Я поеду, все устрою, тогда уже ты…

Так и решили. Они расстались на следующий день.

ГЛАВА 14

Тридцать первого августа в просторном школьном дворе было тесно и шумно от множества ребят. Крики, веселая болтовня, смех. Появление каждого ученика вызывало бурный восторг товарищей.

Многих не узнать: вчерашние подростки вдруг стали высокими юношами, так что прошлогодние брюки, к величайшему смущению молодых людей, едва прикрывали щиколотки.

Большая, пестрая и веселая семья школьников после летней разлуки вновь собиралась в дружеский круг.

Учителя, не успевая отвечать на приветствия, двинулись в гущу ребят. Ученики их окружили, заслонили, наперебой спрашивали каждый о своем.

Логов стоял на краю площадки, у небольшой трибуны, и старался найти в толпе своих ребят. Любу Поярцеву он узнал сразу по стройной фигуре и русым косам до пояса. Еще легче было заметить Вадима Храмова: он и здесь выделялся своей чрезмерной полнотой.

«А вот и Семен Гулько, — подумал Виктор Петрович, глядя на рыжего парня, идущего мимо него разболтанной походкой. — Видно, не узнал меня после того случая. Ну и хорошо. Где же Степной?»

— Внимание! Внимание! — вдруг раздалось откуда-то сверху, покрывая звонкоголосый шум. — Говорит школьный радиоузел.

«Ишь ты! — удивленно обернулся Логов и увидел в окне второго этажа синий кружок репродуктора. — Недурно!»

— Товарищи учащиеся! — слышался ломкий басок юного диктора. — Объявляем порядок построения классов для предварительной проверки по спискам. Пятый «А» — классный руководитель товарищ Панасюк Тамара Львовна — строится с левой стороны площадки…

Логов заметил, как к указанному месту двинулась группа детей, как несколько других ребят и девочек из того же класса с разных концов двора бросились догонять товарищей. И вся большая смешанная толпа стала быстро распадаться на группы, где уже не было маленьких и больших, а подбирались ученики одного роста и одних лет.