Первый День Службы - [81]

Если вдуматься хорошенько, то вся цивилизация держится на колхозниках! Именно на колхозниках, а не на городских! Городские — это вымирающая ветвь вчерашних колхозников, отсеченная от живых соков земли и медленно засыхаюшая. Они создали свою неподступную касту, внутри которой варятся в собственном дерьме и без притока свежих сил, которых они так боятся и ненавидят, постепенно деградируют как полноценные для общества частицы. Что дали миру городские, кроме помета да заумных теорий, которые, впрочем, редко оказываются полезными? Впрочем, и теми из них, которые все же оказались жизнеспособными, сами они воспользоваться не могут. Здесь, как говорится, колхозане «бьют их в лет!» Кто, к примеру выдумал длинные волосы и брюки в клеш? Уж во всяком случае не жители какой-нибудь деревни Сингапуровки! А кто этим новомодным изобретением пользуется? Нет, и городские носят клеш и длинные волосы, но если вы отберете самых ярких индивидов и последовательных приверженцев сей моды, то это обязательно окажутся колхозники! В качестве примера достаточно привести следующую закономерность. Понаблюдаем за основными и постоянными поставщиками кохозников в самоуничтожающуюся городскую формацию — за профессионально-техническими училищами. Именно эти насосы подкачивают свежую кровь в индустриальную машину города. Город — это прежде всего индустрия! Она его мускулы! А куда, позвольте вас спросить, идут городские? Они идут в институты, из них в инженеры, учителя, словом, в вымирающий слой интеллигенции. Семьи у них маленькие — один-два ребенка — горожане третьего поколения. Этим дорога только в Москву в консерваторию или балет! Но сколько у нас рабочего класса, а сколько балерин, ученых и прочей «заоблачной» публики? Ручеек все мельчает! Так вот, вернемся к нашим баранам. Картина складывается здесь следующим образом: в ПТУ идут не только колхозники, но и пролетаристые городские. Вы видели, какой вчерашняя деревенская молодежь приходит в училище? Они запуганы, забиты, отдают городским все собранные родителями деньги. Одеты в стеганые фуфайки, невероятных размеров кирзовые сапоги, начищенные смальцем, за спиной баулы с салом и махоркой… Это первый месяц их жизни в городе!

Месяца через два, через три они начинают оправляться от испуга, хитрить, увиливая от поборов, перенимать повадки горожан. Через полгода они понимают, что все не так страшно, и начинают активно отстаивать свои права перед городскими сокурсниками. Отстаивать опять же по-деревенски: с оглоблей в руках в качестве главного аргумента. К этому следует прибавить, что деревенские значительно дружнее и организованнее городских в вопросах драки. Мало того, что каждый колхозник, как правило, значительно сильнее своего городского оппонента, он к тому же гораздо лучше умеет обращаться со всяким военным вооружением, как то: штакетина, цепь или даже обрез. Кроме того, как войско они все равно, что закаленная в боях армия против новобранцев: прекрасно разбираются в тактике боя шобла на шоблу, способах построения, организованного наступления и отступления, понимают значение воинской дисциплины. В каждом из них высоко развито чувство коллективизма: «Один за всех, все за одного!», как правило, полностью отсутствующее у городских, чувство личной ответственности перед племенем, родом, дружиной, которое позволяет даже незнакомым колхозникам быстро объединяться в группы, избирать среди себя лидеров и беспрекословно им подчиняться. Для городских же эта проблема почти непреодолимая: личное самолюбие для них превыше всего!

На исходе восьми месяцев свобода завоевана! Начинается массовое перенимание «варварами» высот городской «цивилизации». Если в моде клеш от колена и чем больше — тем лучше, то они шьют себе штаны с самым большим клешем. Если волосы длинные, то они растят еще длиннее! Если в ходу определенный сленг (чаше помесь уголовного с собственно изобретенным), то становятся самыми лучшими его знатоками и исполнителями!..

Вот по городу идет красавица, разодетая в пух и перья, наштукатуренная сверх всякой меры, со стройной похотливой походочкой и уверенными жестами, нагловатым взглядом, длинной сигаретой в зуб* и крутыми матами изо рта. Налетающих кавалеров она отшивает решительно и мастерски: «Отвернись урод, что вылупился? Глаза сломаешь!»… «Пакши убери!»… «Я же не доктор, дебил, что ты мне про свои чувства рассказываешь?»…«Иди домой, мальчик, мама тебе спать наварила!»…

Будьте уверены — это вчерашняя колхозница. Она не только словами, но и кулаками за себя постоять может не хуже любого пацана. Городской против нее делать нечего — любую конкурентку, вставшую на пути, она забьет, как мамонтиху! А кто трусит колхозников на базаре? Да все те же вчерашние колхозники, только постигшие иерархию городских авторитетов! Они тебе наизусть расскажут, кто в каком районе города блат имеет, какие между этими районами взаимоотношения… Кто верховодит в училищах к концу обучения — все те же вчерашние колхозники! Только теперь сами то-они себя, естественно, считают городскими на все сто двадцать процентов!

Отсюда ПРАВИЛО ПЕРВОЕ (и последнее в этом изыскании): Вчерашние колхозники, попадая в город, становятся еще более городскими, чем сами городские! И чем из более дремучей деревни он прибыл, тем более городским будет стараться стать.