Первый День Службы - [83]

Домашним животным, чтобы улучшить вырождаюшуюся в чистоте породу и повысить продуктивность, вливают кровь их диких предков: коровам кровь зубров например. Какой из этого вывод? Уважайте приехавшего из колхоза! Завтра он непременно заберется выше вас и припомнит, как вы с ним обращались. Помните, что воинствующий колхозник бессмертен! Это ваш дикий предок, ваш генофонд, к которому время от времени следует прибегать для улучшения крови, какими бы породистыми вы сами себя не мнили.

Ларочкины кумиры с собачьей преданностью заглядывали Витьке в глаза, и все же он по прежнему представлялся ей недостойным внимания: ведь Шпала — сявка, а Семенова взяла за правило любить только дискарей! Для полной цивильности Шпале не хватало теперь разве что некоего светского блеска, который, впрочем, Витьке упорно не давался, ввиду его гипертрофированного чувства независимости и маниакального желания всегда быть самим собой (порой достигнутому в ущерб всему!). Уркаганские выходки так и лезли из него на каждом шагу, а Шпала не считал возможным не то, чтобы переделывать, но хотя бы сколько-нибудь сдерживать себя! Ведь тогда он потеряет свое истинное неповторимое лицо, уподобится всей этой фарисействующей публике, которую он презирает. Однако, как уже сказано выше, Ларочка ценила людей по одежке и одежку эту Витька мог на себя безболезненно принять, если бы только она у него была. Стало быть дело за малым!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Раскольниковская теорема: быть или не быть, а вот в чем, в какой одежде — это вопрос! О мышах, удавах и фирм*. А также о некоторых азах профессии грабителя. Соображения в пользу того, что красавиц следует содержать в вольерах и выдавать строго по талонам. Переступить закон или себя, что труднее? Истина рождается не в спорах а приходит в галлюцинациях! Встреча с собственной старостью. Хочешь быть ограбленным — будь им!

Сырая ноябрьская ночь окутала город. Он случайно очутился у ограды городского парка, у той самой, вокруг которой бегали каждую тренировку. На душе тоскливо и гадко: скандал с родителями, нелады в школе, фиаско от Ларочки, крах на соревнованиях, все вдруг сплелось вместе, сдавило виски. Шпала прислонил разболевшийся лоб к холодной чугунной ограде. Вспомнилось недавнее, незажившее.

Тренировка длилась дольше обычного. Вначале пробежка по большому кругу, затем разминка, бой с тенью, десять раундов по мешкам, пять в парах, да еще скакалка на закуску — десять минут. В душе наспех окунулся под струю. Мылиться и подбирать теплую воду было некогда, да и холодная лучше бодрила упарившееся обессиленное тело. Наспех покончив с одеждой, он вылетел из дворца спорта и побежал к школе. Оставалось минут десять до конца второй смены. В это время, как правило, уже стоял напротив главного корпуса школы служебный юганьский автобус, забирающий учеников. Конечно, до поселка без спешки можно благополучно добраться и рейсовым автобусом, но Витьке нужна ОНА — Ларочка Семенова — ученица седьмого класса. У них, в связи с незапланированным ремонтом классов, в этом месяце занятия во вторую смену. Автобус по кругу забирает всех юганьских, учащихся в разных школах города, дважды в день, у водителя — дяди Миши Подопригора это постоянная работа. Перебежав школьную спортплощадку, Шпала нырнул в дыру бетонного ограждения, проделанную здесь заботливыми предшественниками еще в незапамятные времена и… оказался лицом к лицу с коварным своим мучителем. Несмотря на все возможные и невозможные ухищрения, Ларочка упорно не воспринимала Витьку всерьез. Вот и сейчас встретила с таким лицом, как будто знала и ждала.

— Я же тебе говорила! — обратилась она с самодовольной миной к подруге, и обе засмеялись.

Они подошли и стали совсем рядом.

— Вспотел, бедняжка! — Ларочка игриво и ласково вытерла ему пот со лба, затем приподняла сбившуюся на затылок кроличью шапку, пригладила Гроздеву волосы.

— Где автобус? — предательски краснея, спросил Витька.

— Наверное, сегодня не будет, поломался, — безразлично, с капелькой не то грусти, не то тонкой издевочки, скривив губки бантиком, точно для поцелуя, чирикнула Семенова и сделала Шпале ручкой, не то прощаясь, не то выражая соболезнование.

— Вы домой идете? — цепляясь за последнюю надежду, хрипло гаркнул Витька.

— Нет, мы еще в кино собирались.

В это время из школы вышел черноволосый, без шапки и не по погоде одетый в джинсовый костюм, парень. При ближайшем рассмотрении это оказался Витькин одноклассник — Витька Береговой (Партийная кличка — Беря). Он весело схватил Ларочкин портфель, и, приобняв ее подругу за талию, поочередно заглянул в глаза обоим.

— Пошли?

Тройка развернулась и зашагала к кинотеатру. Беря даже не потрудился из вежливости связать с Витькой пару слов! «Во дает, гад!» думал с негодованием Шпала, смотря перехватчику вослед — он же этого фраера соплей пополам перешибет, и что она в нем нашла, в коротышке? Эх, его бы на танцы в Южный — там бы посчитались!

Теперь, когда пишутся эти строки, Берегового уже нет в живых. Он умер в 24 года от того, что очень плотно сидел на игле. Из тех одноклассников, кто во времена описываемые имел успех у женского пола, кажется, никто не устроил нормально свою дальнейшую жизнь, прежде всего семейную. Семьи их распались одними из первых, а затем уж