Первый День Службы - [250]
— Потап, Буба!
Гомон призатих на секунду, затем расцвел смешками и шпильками:
— О-о! Проснулся, очухался, ожил хе-хе.
— Да он наверно еще не знает, зачем его сюда привезли!
— Привет Вася!
— Побег ты на… — огрызнулся Шпала, — Потап, Буба! Еманый рот.
В гомоне послышались отдаленные возгласы, похожие на «Ну я!» или «Здесь мы.» Буравя плотную, как в троллейбусе в час пик толпу, наступая кому на ноги, кому на мешок Витька проталкивался на звук. Сзади то и дело слышалось: «Ну!» «Эй ты!» «Полегче нельзя?» «По голове захотел!» Шпала не обращал внимания: «Каждого будешь бить — кулаки по локоть сотрешь!» Да и «тАперича не то что давича»! За дорогу все сбились в шоблочки, так что одному в драку лучше не лезть.
После нескольких ауканий, Потапа и его поредевших, не менее разбитых чем сам Витька друзей, он обнаружил в противоположном конце зала у окна. Компания отвоевала себе право хотя бы сидеть, и то это являлось уже большим достижением.
— Эй! — обратился Потап к одному из плотно стоящих вокруг парней. — Дай-ка свой майдан человеку сесть. А ну разойдитесь, раздвиньтесь!
Толпа слушалась нехотя. Все были озлоблены неудобствами. К тому же команда, развалившаяся у окна, после продолжительной попойки представляла из себя жалкое зрелище и вряд ли была способна противостоять даже аналогичной по численности группе. Все течет, все изменяется! Остатки былого авторитета уже не имели никакого значения. Перспектива тоже никого не занимала, ибо представлялась туманной. Все определяла сила! А для наличия оной шобла должна была отдохнуть, прийти в себя.
— Дай чего-нибудь опохмелиться, хоть вина! — простонал Шпала, падая на конфискованный рюкзак.
— У-у, ты в своем уме! — взвился на него осоловелый Потап. — Где же я его возьму?
— Что, все выжрали, что ли?
— Я так же помню как и ты!
— Ну а Хорек где? Он же, сволочь, обязан был оставить про запас!
— От них ты вряд ли что выяснишь, — кивнул головой Потап на развалившуюся вокруг и спящую богатырским сном дружину. — Сам-то еще проспался там наверху! Мы же бухали всю ночь напролет, так что к высадке все были «в ауте». Кто за столом, кто на полу валялись. Кто куда девался, кто уходил, кто приходил, с кем пили — ничего не помню.
Высказавши столь долгую, утомительную речь, земляк уронил голову на плечо и захрапел в тот же миг. Все спали сидя, привалившись спиной к стене.
— Хорек, Хо-ре-ок! — со зла заверещал Витька.
— Ну че орешь? — скорчившись проговорил сквозь сон Буба, — Имей совесть, дай людям поспать. Как же, отзовется сейчас Хорек, жди! Он всю ночь думал, как от тебя сорваться.
И бу-бу-бу-бу-бу и мя-мя-мя-мя-мя… Это дальше пошло неразборчиво. «Косторский» еще долго продолжал сквозь сон с кем-то разговаривать, удивляться и возмущаться. О чем — можно было судить по интонациям, но смысл из-за дикции оставался непонятен. С краю ему вторил Акула, повизгивая во сне как слепой щенок, потерявший мамину сиську. Жутко, на вдох и выдох, захрапывал Калач… Ловить тут что-нибудь бесполезно, — решил Витька. — С ними каши не сваришь! Ближайшие два часа это трупы! Нужно шевелиться самому. Что-то искать. Хоть воды. Пошел вдоль стены по кругу обнаруживать двери. На них Шпала вскоре набрел, но створки были закрыты наглухо, даже не смыкали. Может это не те? Эти всегда закрыты! — подумал путешественник и стал по ногам и по мешкам проДираться дальше. Наконец он набрел на другие двери, которые хотя тоже не открывались, но на стержне врезного замка все таки смыкали. Выглянул сквозь стекло на улицу. Солдат не увидел, но на всякий случай, стал барабанить по деревянной раме кулаками.
— Ага, лбом! — посоветовал кто-то сзади. — Мы уже ногами стучали.
— Ну и что?
— Бесполезно. Даже посрать не выпускают!
— Что они, твари, совсем обнаглели! А если у меня понос?
— Значит делай в штаны! — осклабился сосед.
— Так никто и не подходил, что ли?
— Подходил сержант, сказал сейчас откроет и ебальник разобьет.
Дело плохо! — подумал Шпала, а вслух спросил:
— И долго мы тут околачиваться будем, чего ждем?
— Электричку на Севастополь.
— А когда будет?
В ответ ему пожали плечами. «Да ну его все к…!» — решил вдруг Витька. — Пьянство — дело вредное! Вон как голова болит. А если на электричке ехать, это ж вообще не пьянка а мучение будет. Да и времена неудобственные грядут: раз электричка — значит час-два езды. А потом пехом — не на автобусе же такую ораву везти. Пьяной душе нужно спокойствие, комфорт. Так что пора завязывать. Приняв такое решение, он покорился судьбе и тискался туда — сюда по людскому морю лишь от безделия. Теперь Шпале было даже интересно наблюдать, как стойкие любители крепких напитков устраивают гонки по вертикали, разрабатывая планы один другого грандиознее: с подкопом, скорой помощью, выбиванием стекол и т. д. А суть-то вопроса проста: постучать, сунуть сержанту червонец и попроситься в туалет. Единственная загвоздка в том, пустят ли дальше туалета? Вдруг в голову Шпале пришла идея.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
— Ссышь, мужики! — обратился он к группке замышляющих побег. — У меня с сержантами вроде неплохие отношения, могу это дело устроить.
Село Белогорье. Храм в честь иконы Божьей Матери «Живоносный источник». Воскресная литургия. Молитвенный дух объединяет всех людей. Среди молящихся есть молодой парень в инвалидной коляске, это Максим. Максим большой молодец, ему все дается с трудом: преодолевать дорогу, писать письма, разговаривать, что-то держать руками, даже принимать пищу. Но он не унывает, старается справляться со всеми трудностями. У Максима нет памяти, поэтому он часто пользуется словами других людей, но это не беда. Самое главное – он хочет стать нужным другим, поделиться своими мыслями, мечтами и фантазиями.
Скорее рассказ, чем книга. Разрушенные представления, юношеский максимализм и размышления, размышления, размышления… Нет, здесь нет большой трагедии, здесь просто мир, с виду спокойный, но так бурно переживаемый.
Валенсия мечтала о яркой, неповторимой жизни, но как-то так вышло, что она уже который год работает коллектором на телефоне. А еще ее будни сопровождает целая плеяда страхов. Она боится летать на самолете и в любой нестандартной ситуации воображает самое страшное. Перемены начинаются, когда у Валенсии появляется новый коллега, а загадочный клиент из Нью-Йорка затевает с ней странный разговор. Чем история Валенсии связана с судьбой миссис Валентайн, эксцентричной пожилой дамы, чей муж таинственным образом исчез много лет назад в Боливии и которая готова рассказать о себе каждому, готовому ее выслушать, даже если это пустой стул? Ох, жизнь полна неожиданностей! Возможно, их объединил Нью-Йорк, куда миссис Валентайн однажды полетела на свой день рождения?«Несмотря на доминирующие в романе темы одиночества и пограничного синдрома, Сьюзи Кроуз удается наполнить его очарованием, теплом и мягким юмором». – Booklist «Уютный и приятный роман, настоящее удовольствие». – Popsugar.
Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.