Первый День Службы - [251]
— Как ты его провернуть хочешь?
— Без проблем. Отдаю «командиру» червонец и прошусь с понтом в туалет, а на самом деле дую за водярой.
Злоумышленники переглянулись.
— И обратно как?
— Что обратно?
— Ну сюда в чем занесешь?
— А-а-а!.. Ну дак это понятно, что ни как.
— Хе-хе, то-то! Ичь бля, дураков нашел.
Шпала разобиделся:
— Ну подскажи толковее, раз умный.
— Дык вот мы и кумекаем…
— А хули тут мекать? Думай — не думай, а сто рублей не деньги! Сейчас время упустим, потом уже взять не успеешь. Здесь надо зрить в корень, едрена матрена! Передать сюда можно только двумя способами. Первый — сдаться на милость сержанту. Сколько не отберет, а что-нибудь да оставит…
— У-у-у-у! — загудели слушатели.
— Тише, тише! — успокоил их Витька. — Дайте договорить. Значит и я ж про то, и мне сержанта поить не охота. А что сделаешь?
— Дак что ты там про второй вариант еще заикался?
— Ну второй, это обсмотреть весь этот сарай. Если где дырка есть, так через нее и подавать.
— Э-э-э! Я думал, ты че путнее скажешь. Да мы тут уже давно все щЭли обследовали.
— Ну и что — тишина?
— Да мышь нигде не пролезет!
— Да-а, ну тогда остается третий вариант, как я и говорил!
— Что ты говорил?
— Ну чтобы не передавать вообще.
— Не понял, опять ты крутишь-мутишь…
— Блядь, ну какие вы тупорылые! Я ведь уже битый час вам объясняю, что самый лучший выход, это взять водяры, дождаться электрички и со всеми вместе под шумок сесть.
— Ну дак и че ты нам своими вариациями мозги засерал? Так бы и сказал, что есть идея!
— А че вы догреблись: «Как передавать, как передавать!
Опять орава принялась гомонеть, обсуждая все за и против. Наконец постановили: «Годится!» Шпала достал четвертак.
— Кто идет? Мне два пузыря!
— Дак ты ж сам мылился, а теперь значит отбой, подразнил и в кусты?
— Могу и я, только у меня… одежда не подходящая!
— Это мы тебе дадим. Эй братва, сбрасывай у кого что.
— Стоп, еще одно условие: тогда я свои не трачу, беру с ваших себе за работу два пузыря!
— А не жирно?
— Иди сам, если хочешь.
— Хорошо, договорились!
Через минуту Шпалу уже приодели более менее сносно. Снабдили внушительным рюкзаком и кипой ассигнаций различного достоинства. По мере приближения к месту службы деньги стремительно дешевели. Каждый хотел отовариться на эти бумажки хотя бы частицей положенных по их номиналу благ до того, как окажется за воротами грозной и таинственной воинской части.
— Вы посчитайте кто-нибудь, сколько там! — скомандовал Витька, комкая рюкзак и прикидывая, куда его спрятать под одежду. Наконец он обернулся вещмешком как знаменем и схватив предложенным ремнем, застегнул сверху фуфайку. Точно в бронежилете!
— Сто сорок рублей! — подытожил считавший.
— О, мужики, это я столько не доволоку. Сколько ж бутылок выходит? Сто сорок поделить на три шестьдесят две…
— Десять бутылок — тридцать шесть двадцать. Тридцать бутылок — сто восемь с копейками, пусть сто десять. И на тридцатку еще восемь; тридцать восемь бутылок!
— Слышь, пацаны, а может давай вдвоем как-нибудь вырвемся? Ну кинем ему четвертак…
— Да на… он нужен, что ты один не дотянешь?
— Вдвоем как-то сподручней!
— Иди, не ссы!
— Ну ладно! Стучите в дверь, — дал себя уговорить Витька.
Как он и предполагал, компания подобралась из тех, что любят загребать жар чужими руками. Каждый желает быть чистеньким: в отпуск домой съездить, лычки на погоны одеть, чтобы служба легче покатила… Но всякий же хочет и выпить до капли, сколько прольется в его глотку! Возникает некое противоречие. И вот шобла превращается в толпу бизнесменов, каждый из которых ищет дурнее себя. В этом весь бизнес! Шпала им предложил услуги, и все свято уверовали, что наконец-то нашли самого дурного. Никому в голову не пришло, что и Витька, в свою очередь, может прокрутить им всем член в ноздре. А ведь бизнес — есть бизнес! Сержанту, которого Шпала, может быть, в первый раз в жизни видел, он сунул червонец и скорчив рожу спросил, где здесь туалет. Серый, снисходительно улыбнувшись, показал за здание. Витька обошел вокзал и увидел невдалеке строение, которое трудно с чем-либо спутать. Еще ближе, из прямоугольной гранитной глыбы, фонтаном била струя питьевой воды. Напившись вдоволь и умывшись уж заодно, Шпала проследовал в туалет. Потрудившись над очком минут десять и выдавив из себя, наверное, последние остатки домашней пищи, встал, упаковался и вышел наружу. Здесь беглец обнаружил, что никто за ним не наблюдает. По перрону одиноко слонялись две три фигуры в военном, смотря, впрочем, больше себе под ноги, чем вокруг. Витька завернул за сортир и дал деру. Строения, попадавшиеся на пути, принадлежали железнодорожному хозяйству. Они были довольно запутанных конфигураций, сплетались в целые лабиринты.
Отбежав метров сто и убедившись, что погони за ним нет, Шпала отдышался, пошел спокойно: «Как, черт возьми, доводит эта пьянка! Сто метров трусцой и уже запыхался. Нет ребята — пить вредно!» (Жить тоже, но Витька пока этого не знает!) Голову начинало печь приветливое южное солнышко. Фуфайка в этих краях вещь лишняя. Ха, да ведь он в Крыму! Первый раз в жизни! За все его проделки Шпалу наказали тем, что отправили служить в рай — чем не анекдот? Вперед! В Таврии он еще ничего не сотворил, надо торопиться. Прохожие путейцы сказали, что ближайшая электричка до Севастополя будет через два часа с небольшим и растолковали страннику, как попасть в центр города. Выйдя к магазинам, Груздь с удивлением обнаружил, что надписи на вывесках не по-русски: господарчи товари, перукарня чоловичья, перукарня жиночя, взутьтя… Черте-что, как будто в Америку с Михаилом Таратутой попал. А нехило было б! Получай от казны огромные бабки, снимай раз в неделю с сыном и прочей привезенной сюда «вкалывать» родней какую-нибудь хуйню, уча соотечественников законам рынка, а остальное время кайфуй!
Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.