Первый День Службы - [233]

Хоромы у Васи и еще двух-трех (судя по местам) из его друзей были великолепные. Обосновался с царственным шиком он внутри штабеля асбеста. Жилище оказалось добротно построено и на долгое время. Вася с гордостью объявил, что возвел его сам, и лежать этот дом — штабель будет нетронутым пока он здесь! Залежи мешков с асбестом располагались под навесом, с боку цеха. Бумажные кули — толстые, в виде блоков, уложены лишь по периметру. Внутри же образовалось солидное помещение. На расстоянии двух с небольшим метров от пола, образованного из настилов и укрытого досками, опилками, листами плоского шифера и тряпьем… Потолок из досок, на которые тоже навалены мешки асбеста. Снаружи обычный штабель. Нипочем не догадаешься, что внутри, тем более, все это дополнительно еще укрыто брезентом! Из комнаты есть смотровое окно на улицу — асбестовая труба, вложенная между мешков. В хижине печка-буржуйка, электрический обогревательный козел, три раскладушки, некое подобие стола из ящиков, посередине которого стоял транзисторный приемник и телевизор в углу. Вася пригласил сюда Витьку чифирить. Все его приближенные были уже в сборе. Шпалу апартаменты так потрясли, что он некоторое время зачарованно смотрел вокруг. Как у Гитлера в бункере!

— Вы сюда, наверное, и баб водите со всего города?

— Зачем со всего? Нам и комбинатских да молдаванских блядей хватает!

— Классное местечко, — польщенный интересом гостя, добродушно хвастался Вася. — Теплое. Асбест мороза не пропускает и не горит! Так что в пожарном отношении безопасное. У меня здесь даже директор завода бывал, вот как ты сейчас сидел чифирил. Мастер, нет, не появлялся, невелика он шишка, чтобы сюда заходить! Всякая хуета будет шляться, хаза быстро запалится. А она для дела нужна! И так нарасхват! Тут и менты каждый день пасутся, блядей болховских трахают… которых мы же им и поставляем. Совсем бляди (в смысле мусора) обнаглели! Уже как за положняк катят! С ними тоже отношения надо поддерживать, иначе жизни не дадут! И самим, и нужным людям… Короче, не пустует. Предлагал Директору сюда телефон провести, для удобства, никак номер не выбьет.

По телевизору шел хоккей: сборная СССР против канадцев.

Наутро, уставший и сонный, идентичный демисезонной мухе «Цэ-цэ», Шпала притопал в военкомат. Так уж получилось, что ночью он до донышка раскололся перед Васей. Рассказал про свою жизнь, о нечаянном убийстве! Было нечто в этом биче такое, что Витька поверил ему, решил — не сдаст. Надоело таскать на сердце тяжесть. «Вождь» оказался мужиком сочувственным. Он послал гонца на Молдаванку за винцом и оба тет-а-тет до утра пили в бродяжьем кильдиме. Шпала довел до сведения хозяина, «яки» заимел аванс и порывался скинуться на пойло. Но Вася неизменно его притязания отвергал. Говоря, что денег они получают достаточно, а Витьке его еще пригодятся в дорогу, или в тюрьму. Провидение «расколу» способствовало! Цех окончательно стал: наебнулась «мешалка». После профилактики (отдалбливания налипшего цемента) кто-то забыл лом и его машина все-таки не смогла переварить, хотя пыталась долго и покорежила сильно! Компаньон рассказывал про свои приключения, трудную и удивительную бичевскую жизнь. В припадке взаимной симпатии, «кореша» скрепили состоявшееся знакомство узами кровного братства. Для чего надрезали вены на руках и соединили окропившиеся места воедино, дабы «Кровь смешалась!» Вася клялся, что разузнает о дальнейшей Витькиной судьбе. И если случится — тот попадет на зону, сделает для него все возможное. Пустит в ход свои связи, какие у последнего в Сосновке — местном строгаче, очень обширные! Крутиться же, в случае чего, он советовал Шпале именно туда. Много чего бич бывалый рассказал Витьке о жизни вообще и о зонах в частности. И Шпала был теперь абсолютно спокоен, он осознал: Жизнь на посадке в «крематорий» не кончается! Вот Вася двенадцать лет отхуярил и живет припеваючи!

Напоследок, однако, излечив разом эйфорию, титулованный бродяга присоветовал Витьке не клевать на мансы про каторжанские понятия! Вольную воровскую романтику и прочую поебень! Чернуха все это! Ловкая приманка, чтобы у лоха душок выведать, на крючок его поймать.

— Мало ли, что неуловимый! Ты откуда мою внутрянку знаешь? Может я спецом сюда из ЧК засланный! Мокрушников пасти. Не расстегивай душу перед первым встречным. Вообще ни перед кем! Да не дрейфь, то я для понта. Мне расчета нет никакого тебя сдавать. Я у ментовки не на крючке. Чистый. Ничего за мной нету. А здесь потому, что ни кола ни двора после зоны. Деньжат подкоплю, куплю хибару какую-нибудь дырявую. А там шпал напизжу, отстрою. Местный я, краснянский. По карманам шарить не умею, квартиры курочить тоже. Значит, не гастролер! Мне тут жить, как и тебе. Так что учу на будущее.

Много разного сброда и сильно все меж собой повязаны, здесь в «тени». Особенно в ней! Это сказки, будто в «законе» есть мораль, принципы… Голый расчет. Корысть! Преступный мир не что иное, как черная подпольная экономика! Подводная часть айсберга, не облагаемая налогами, не маскируемая под социализм. Не идеологизированная понятиями гуманности, справедливости, чести, совести, верности долгу, Родине…Не перераспределяемая на весь голодный народ. Собственно, она и есть у нас основная, вверху только маскировка! Нужная до поры. Капитализм скрытый. Здесь зарабатывают на всем без стеснения: на оружии, наркотиках, проституции. На чем не принято зарабатывать открыто при социализме! Потом деньжата отмываются, чтобы ими можно было оперировать наверху.