Первый День Службы - [178]

Наконец, бормоча молитвы, Баран приблизился настолько, что с двух прыжков его вполне можно было достать по челюсти. (А это ерунда в сравнении с «быстротой» реакции соперника!) Он вон от натуги посинел весь, идет, как баржу за собой тащит. Улучив момент, когда противник перенес вес на заднюю ногу, Витька бросился на него. И, несмотря на страшную Баранову гримасу, которую тот только и успел скорчить в ответ, навинтил шуту с левой по челюсти. И курского «как будто ветром сдуло», бревном закатился под кровать. В тот же миг на обороняющегося кинулся Краб. Он оказался верным другом и, надо признать, смекнул четко, что в бою с дистанции Шпалу не взять. А первый удачный Витькин удар может быть для него и последним в этой драке. Поэтому кубарем бросился ему под ноги. Нос Краба остался правовыпуклым. Шпалу в боксе таким приемам не обучали. Кроме того, если бы он готовился сразиться именно с Крабом, то вряд ли бы позволил противнику достичь цели таким образом. Однако, все было рассчитано правильно. Каратист верно учел, что Витька отвлечет внимание на Барана, а в этот момент он и проведет самый безопасный для себя прием. Так все и случилось. Краб ловко ухватил его за ноги, но опрокинуть не смог — Шпала успел-таки наполовину согнуть «колени в локтях» и перенести все туловище вперед, компенсировав таким образом давление. Кроме того, Витька долю секунды поискал брешь в обороне — щель, через которую можно было бы достать кулаком до Крабовой физиономии. Надо ведь все-таки выправить упорно не желающий переходить в экзотику нос. Поняв, что такого удара ему из столь стесненного положения нанести не удастся, Шпала принялся бить живой клубок напрягшихся мышц у своих ног куда попало. Суетиться его заставило то, что кажется, Баран все же успел в последний свой «предсмертный миг» как-то дернуться и Витька не попал ему точно в челюсть. О данном факте свидетельствовало то, что, залетев под кровать (как он ухитрился туда залететь от удара, торпедой скользил, что ли? кровати-то торцами в проход!), Баран все-таки еще подавал признаки жизни — шевелился, барахтался. Шпала с трудом удерживал равновесие, поэтому паниковал, бил Краба куда попало. Удар к спине прилипал под некоторым углом, нагрузка на кулак шла не прямая, оттого играла кисть, амортизируя, смягчая силу удара. Одновременно растяжение в сухожилиях отдавалось острой болью. Из положения «на полусогнутых» ударить сильнее было невозможно. Везет же этому моллюску! К тому же ребра Краба спасают мышцы его культуристического тела. Однако и такие смазанные удары брату-акробату выносить видимо не особенно приятно. (Сделать-то больше он ничего не может. Все что мог, уже сделал, теперь только держи любой ценой, в этом спасение!) И Краб истошно визжит, прижав лицо к самому полу:

— Баран, скорей! Баран, сука, не менжуйся! Сейчас брошу, будешь знать!

Хрена он бросит! Витька ему первому такого пинка в пятак даст, что нос вообще по морде разбросается! Баран было притих под кроватью. Как-то сразу успокоился, обмяк, подобрел. Весь его бойцовский дух и мстительность куда-то вмиг исчезли. Лежит, кайф ловит. Видимо, шлангом решил прикинуться: пусть брат Краб за меня воюет — у него и клешни шире, и панцирь на спине! Но последние слова союзника заставили его ожить, проявить двигательную активность. Баран быстренько из положения «навзничь» принял упор лежа, вильнул ящерицей и выставил краюшек носа из-под кровати. Так он постоял несколько секунд. сверкая на Шпалу зелеными огоньками глаз из потемок. Однако идти в лобовую атаку на связанного по ногам Витьку так и не решился. И крикнув из своего убежища:

— Держись Краб, я заползаю ему в тыл!

Лихо, как лазутчик в фильме про войну дал задний ход. Демонстрируя блестящую армейскую выучку, по-пластунски, быстро и безукоризненно, огибая на всякий случай театр военных действий по наибольшему радиусу устремился под прикрытием кроватей Шпале в тыл. «А куряне-то войны славные!» Соображает Баран в тактике военных действий. На публику, правда, уже не играет, не до того! Выбирать не приходилось, Витька начал бить по хребту. Боль в руках глушил страх. Помогло! От первого же удара меж лопаток Краб застонал и слегка расслабил объятия. Шпала приноровился и нанес второй, объятия еще разжались. Ну, еще разок и ноги будут свободны! Но в это мгновение сзади удавкой за горло его схватил Баран. Витька локтем ударил Отелло куда-то под ребра. Баран икнул, что было мочи и отскочил, но спереди в унисон Шпалу дернули за ноги. Он упал. Тут же хотел подняться. Сверху на него упал Баран, схватил Витьку за руки. В боксе за это дисквалифицируют!!! Все, что оставалось в данной ситуЯЙции — выгибать живот мостиком и бить противника лбом в переносицу. Шпала чередовал одно с другим. Получалось плохо: затылок на обратном холостом ходу больно бился об пол. «Как у дятлов мозги не болят?» Однако, он успел все-таки скинуть с себя Барана, почти встал. На него вновь удавом бросился Краб, обвил, связал Витьке руки. Шпала столбом упал куда-то в проход между двумя кроватями. Больно ударился спиной. На нем, как надгробный камень, лежал Краб, прижав к груди Витьки голову, ногами обвив его ноги. А Баран с радости лупил Краба успитками. То есть целил-то, он конечно, в Витьку, но попадал неизменно в союзника.