Первый День Службы - [171]

перед боем сомнительной перспективе прежде сохранить себе жизнь, чтобы потом иметь их сотни! Все концентрируется на одном чувстве, одной доминанте, остальное угнетается. В этом смысле все самцы похожи на своих представителей у пауков, которые не видят для себя смысла в дальнейшем существовании после оплодотворения самки, и с легкостью позволяют после исполнения своих половых обязанностей сожрать себя обожаемой партнерше с тем, чтобы та имела больше шансов произвести потомство. Кто-то из великих сказанул, что, дескать, только влюбленный имеет право называться человеком. Это, батенька, вилами по воде, вилами по воде! Женщина — да. А чересчур возбужденный самец скорее имеет право называться смертником! Нормальным его считать точно нельзя. Дальше совокупления, в отличие от самки, он своих действий не планирует. Потому в этом состоянии сплошь совершает поступки, на которые бы сроду не отчаялся в нормальном виде. Захваченный любовной страстью, трус может вмиг превратиться в отчаянного героя, жадина — в мота, циник — в самого отъявленного верующего. И все это без оглядки на завтрашний день. За миг данный индивидуум готов промотать состояние, доставшееся ему трудом многих поколений предков. Поставить жирный крест на репутации собственной и целого рода вообще. Собственными руками разрушить дело всей своей жизни. Предать лучшего друга, продать душу дьяволу… Меньше всего влюбленный похож на самого себя обыкновенного. Скорее, это полная его противоположность. Это то, чем он хотел бы быть в глазах окружающих, но до поры стеснялся предъявить на него свои права. Можно сказать, что это подсознательное, угнетаемое в обычном состоянии, видение себя. Причем все эти, вновь «открывшиеся» качества у влюбленного самца утрированы, карикатуристичны. Он сам не понимает глупость своих действий, тот смешной вид, который имеет со стороны. Очарованный страстью находится в мире иллюзий, вытащить из которого его не способны ни доводы одного человека, ни целой толпы, ни даже, по-видимому, титулованного гипнотизера. Он сам кого хочешь загипнотизирует своей бредовой верой в чудеса.

Кажется самой мощной из всех известных в настоящее время сил природы является любовь. Поэтому, если поразмыслить, нет ничего удивительного в том, что поддавшийся этой страсти может отдать не только целое состояние, но и саму жизнь за мгновения обладания предметом своего вожделения. Что слабый пол и эксплуатирует самым бесстыдным образом на протяжении всей известной нам истории цивилизации (да и неизвестной тем более!)! Царицей Клеопатрой, помнится, было объявлено во всеуслышанье, что она готова отдаться первому встречному и поперечному под тем однако условием, что на следующий день тому отрубят голову. И что же? Недостатка в дураках не ощущалось! Вообще самки — народ кровожадный и гораздо более осмотрительный, прагматичный в любовных вопросах! Красота самца для них не главное! Гораздо важнее его надежность! Они эгоистичны. Для женщин любовь — это прежде всего накопление благ и запасов для произведения потомства. Они обирают мужчин, чтобы отдать детям. Сами бы мужики на подобные жертвы не отважились! Чувство материнства у них, как выяснилось, полностью атрофировано. Но за право обладания красивой самкой последние готовы тратить себя без остатка!

У самцов, если разобраться, по сравнению со слабым полом к тому же ограниченный ресурс двигателя! Их природа запрограммировала на более тяжелое, но короткое действие: как например движок танка против движка рабочего трактора. Так что тут полное совпадение интересов! Из-за баб устраивались войны, погромы, турниры… Изобретено колесо, паровой двигатель и беспроволочный телеграф. Последние данные пока засекречены, но из заслуживающих доверия высокопоставленных источников просочилась информация, что и атомная бомба была изобретена из-за них проклятых! И нет сведений, чтобы когда-нибудь им это все надоело!

«Знать бы тебе, Барану, что у нее сейчас в голове, что на душе, святая ты простота!» Потому курянин заботлив к своему кровному врагу, как мать к любимому дитяте. Помогает Шпале вымыть физиономию, отряхивает на нем побуцканную, вывалянную по полу одежду. Когда шеф отворачивается за полотенцем, Шпала не может удержаться, чтобы рикошетом, в зеркало, не послать Наташке довольную улыбку. «Все идет как нельзя лучше!» Даже ран на лице оказывается совсем мало, кровь вся из носа, а нос — это дело заживное! Затем тот же Баран — Коля Баранов — приносит ему иголку с нитками для починки брюк. Половины пуговиц, естественно, не находится, ведь штуки три из кармана Шпала сам украдкой закидывает в самые темные углы под кровати. И Коля приносит откуда-то Витьке целую коробку, битком набитую всевозможными всех цветов форм и размеров пуговицами. Вот и все позади. Как нельзя удачнее сыграна задуманная роль. Теперь только сиди и шейся. А улизнуть от предстоящей через полтора часа драки это уже как два пальца… И ведь никто за позорное бегство не осудит. Натка свой человек…

Однако не зря, ох не зря говорится, что ждать и догонять хуже всего. Бездействие гнетет сильнее всякой драки. Горячка, вызванная стрессовой ситуацией прошла, адреналиновый допинг закончил свое действие. По пятам отпускающего возбуждения проник в душу страх. Мелькают в голове, прыгая друг через друга мыслишки одна другой ужаснее, словно в чехарду играют. Гудит страхов осиный рой. «А все ли четко? Нет ли щелки, в которую пролезет жестокий Вий?» Прихватывая могильным холодком сердце, проносятся видения ужасов. Моментами «крыша едет конкретно» — паника одолевает здравый смысл и тогда слышится, как монотонно и пронзительно кричит все существо: