Первый День Службы - [158]

Он быстренько дал положить себя на лопатки (пусть Сережа перед Наткой покрасуется) и уже садился было вновь на свое место, как вдруг великий борец схватил его за шкирку и потащил бороться опять. Второй Жук выискался! Этого уже Шпала стерпеть не мог, он дал каратисту такого пенделя, что-тот не удержался на ногах и слегка проелозил мордой по траве. Десантник встал, элегантно тряхнул «ежиком» на голове, принял стойку фехтовальщика и так мелкими крадущимися шажками пошел Витьке навстречу. Не доходя шага полтора он вдруг прыгнул, выкинул вперед ногу. Интересно, почему в моде стало бить по морде ногой, когда рукой это сделать гораздо удобнее? Реакцию Шпала еще не утратил окончательно, он сделал обычный нырок, хотя поздновато, нога обутая в кед скользнула по правой стороне лица (он левша?) обожгла, кое где стесала кожу, прочертив красные черточки до уха, и нанес боковой на сей раз с правой. Удар оказался на нонешний день, как ни странно, не нокаутирующий, видимо, он плохо или не вовремя сжал кулак на завершающей стадии, но с ног соперника все таки сбил. Тренер лежал ничком на траве, трогая пальцами разбитую губу.

Витька выпил еще самогону и предложил Натке уединиться в кустики. Она отказалась, а каратист, очухавшись, стал кричать что-то насчет возмездия. Пришлось Шпале ответить, что он всегда к услугам крылатого пехотинца и сесть закусывать, поджидая, когда тот придет в форму и соизволит сводить с ним счеты.

— Ты плохо сегодня размялся, — сказал Витька Сержу, показывая на деревья, — потренируйся еще!

Серый заклеил клочком газеты свою разбитую губу, сел в круг к пойлу, закуске и предложил выпить Шпале мировую. Выпили, потом еще раз все вместе «за дружбу!»

— Мы же мужики в конце концов! — убеждал Витьку Наткин земляк и лез целоваться. Шпала брезгливо оттолкнул нарисовавшееся рыло.

— Не хочешь целоваться, давай еще выпьем! — коверкая слова пьяно промычал десантник, — только без дураков — каждый по полному!

Он явно прикидывался, играл роль, став вдруг неимоверно пьяным. Расчет на то, что витька выпил значительно больше и должен потухнуть раньше. Шпала взял налитый Сергеем полный под завязку стакан, посмотрел, как пьет неистовый соперник, выдохнул и тоже выпил. (Он мог силой воли заставить себя не пьянеть определенное время, но что будет завтра с его головушкой!) Наташка угрюмо следила за обоими. «Нечего было за двумя зайцами гнаться!» — злорадно подумал Витька. Беседа не клеилась, пикник превратился в уничтожение продовольственных припасов. Каждый ждал чего-то сверхъестественного. Шпала — что Натали наконец сделает выбор; Наташка — что мужики полностью выяснят отношения и сами решат: кому оставаться, а кому уходить; Сергей тянул время, надеясь пережить соперника… Скучнейшее занятие ждать и догонять! Наконец претендент что-то придумал — предложил Витьке померяться на руках. При одной даме на двоих это был, конечно, не мужской разговор, но, может, занятие перерастет в таковой? В конце концов право побежденного выбирать место и время для реванша. Они легли на живот друг перед другом, одну руку положили под грудь, вторую, уперев локтем в землю, скрестили с рукой противника. Левой Шпала завалил соперника без базара, правыми у них была боевая ничья. Праздник явно и окончательно был испорчен, всякое веянье его пропало, и Наташка решительно и обиженно начала собирать пожитки.

Разбитые, отравленные алкоголем, четвертованные неудачами, плелись обратно в город: Натка за лошадь, оба они за два колеса расхлябанной телеги. Серый пытался было снова очаровать спутницу необычным враньем, но время чар истекло, пышные наряды, скрывающие грешную плоть растаяли, перо жар-птицы потухло в его руках, каратист болтал неприкаянно, невпопад и в конце концов вынужден был найти себе покой на Витькином плече. Звуки города, сутолока, бензинный угар воскресили его, крылатый вояка вскинул голову как на зорьке петушок, отряхнул перышки, захлопал крыльями и потащил Шпалу бороться руками еще раз до победного! Во дворах нашли лавку без спинки, стали перед ней на колени друг против друга. Боролись правыми. Натка свысока смотрела на обоих. Глаза ее излучали презрение, омерзение, затаенную боль, разграбленную надежду. Возились, пыхтели, сопели и тужились так долго, что она плюнула и ушла. Витьке это было видно, Серый стоял спиной и корячился, надрывая сухожилия и позвонки не на живот, а на смерть. В конце концов силы его иссякли, шальные дрожащие импульсы слабели, разреживались, рука легла под Витькину и, расслабившись, тренер задрожал весь несуразно взрывчато — наразвал, упал лицом на лавку, застонал, забулькал навзрыд.

— Ну ты что, совсем с ума спятил? — принялся его успокаивать Шпала. — Из за такой ерунды реветь!

Он посмотрел назад, туда где должна была быть Натка и сказал:

— Хана! Оплодотворение вновь не состоялось!

Взял обмякшее тело побежденного соперника, сильно встряхнул, поведение показалось Витьке истерическим.

— Понимаешь, — сквозь слезы и сопли поведал парень, — она ведь меня специально с тобой сегодня свела. День рождения, случайная встреча, объятия — это все разыгранная комедия!..