Первый День Службы - [15]

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Самая большая из всех предыдущих. О том, что чистосердечное признание облегчает меру наказания. Витькины друзья — наемники из Южной Родезии. Разгадка страшной тайны о том, был ли Есенин убийцей и душегубом.

В центре милицейского отделения на виду лежали утеплительные капоты, те самые, что Чава с Витькой прошлой ночью скинули с товарняка. Шпала, упаковывая добытый только что трофей, с разбегу чуть не наступил на них. Невольно вздрогнул при виде еще одного вещественного доказательства. Прострелила мысль: что-то задумали! Что они хотели этим сказать? А дежурный, между тем, неспешно составлял на них какие-то бумаги.

— Дела идут — контора пишет, начальник? — мигом собравшись, так, чтобы не заметили его растерянности, выкрикнул Шпала вместо приветствия как можно бодрей, — наше вам с кисточкой!

Он шутливо раскланялся. Последнее у него получилось бодро, даже чересчур.

— По лбу выпрашиваешь? — уставился на него писарь.

— Полбу-тылки? — спасибо за приглашение, с милицией не пью!

— Может отделаем его на всякий случай напоследок? — обратился удивленный дежурный к выводному.

Тот с готовностью пожал плечами, дескать, можно, а что ж, ничего плохого здесь нет. И, подождав, видя, что делов скорей всего не будет, снисходительно пояснил Витьке:

— Смотри, договоришься, это тебе не в камере красоваться!

Шпала предпочел перемолчать. Не то, чтобы он испугался, вряд ли его сейчас, при посторонних, будут возить соплями по полу, но и на рожон лезть было незачем, да и не перед кем. Дописав ксивы бумажные, дежурный отдал их незнакомому человеку в штатском:

— Забирайте, товарищ капитан!

Впридачу к бумагам незнакомцам (с ним, оказывается, был помощник) отдали и Витьку с Чавой, и Чавину сумку. Каждому из арестантов велели взять по капоту.

— Так это ж не наши! — возмутился было Шпала.

— А мы их вам и не вешаем, помогите донести.

Витька, не лапая, взял за проволоку (на ней отпечатки не останутся, а если найдут прошлые, будет отмазка: помогали нести). И Чаве шепнул: «За клеенку не лапай, берись за проволоку, чтоб отпечатков не было!» Чава вновь выглядел ошарашенным, как вчера при задержании, но сказанное исполнил сразу. Шпала, за время их совместного пребывания в камере, вырос в его глазах невероятно. Прошлый-то раз Витька с «Зилом» сидели под следствием в СИЗО, а Чава ходил под подпиской — теперь ему все впервой. «Эх, Чава, хлебнул бы ты без меня горя!» — не без некоторой гордости подумал Шпала. Штатский дяденька с помощником вывели задержанных на платформу к поездам.

— Куда везете, — поинтересовался Витька, — или секрет?

— Почему секрет? В Икск, милый, куда же еще!

— Но ведь нас в Курске задержали!

— Это ничего не значит. Преступление вы совершили на икском участке дороги, значит и судить вас должны в Икске.

Вот те раз! А он про курский общак битую ночь вызнавал. Компаньонов, с которыми вместе этапом идти, подыскивал, поддерживал их. А какие хорошие шмотки на них остались из-за этой железнодорожной неразберихи, несправедливо!

— Да ничего мы не совершали! — окрысился на дяденьку капитана Шпала.

— Ладно, разберемся!

Конвой с арестантами сел на первый же пассажирский поезд, шедший в сторону Икска в купейный вагон. Вагон почему-то оказался полностью пустым. А на вокзале толпы пассажиров сутками напролет стоят у касс в надежде урвать счастливый билет на юг, как в рай. Дядя первый представился следователем транспортной прокуратуры, дядя второй — тем же самым. Интересные времена пошли: следователи толпами ездят по одному на каждого подследственного!

Поезд тронулся, за окном заскользил вдаль городской пейзаж. Окрестности Курска, города в котором, несмотря на его близость к Икску, Витька еще ни разу не был, а теперь и бог знает, когда еще придется. Капитан положил на стол пачку «Явы», спички.

— Курите! — И закурил сам.

— Ну, — пустив сизую струйку дыма, начал разговор следователь, — рассказывайте!

— А что рассказывать-то? — воинственно взвизгнул Витька, он торопился вступить, чтобы не дать Чаве наговорить глупостей, задавал тон. — Выпили бутылку на двоих. А что, нельзя? Сели на товарняк, к его вон дядьке ехать. А он как попер, даже на крутых поворотах не притормаживает!

При последних словах объяснения Витька со скрытой издевкой взглянул на друга — железнодорожник хренов, все они такие, наперегонки друг друга милиции закладывают!

— Какие такие крутые повороты? — не выдержал следователь.

— А вон, аккурат возле его дядьки-стрелочника. Будем ехать, я вам его покажу. Чава говорит, дядька сам этот крутой поворот возле дома сделал, кувалдой рельсы рихтовал, чтобы поезда мимо без его ведома не проскакивали!

— Ты что порешь! — возмутился капитан.

— А вы как думаете, транспорта-то у его дядьки личного нет, а в город за водкой ездить надо! Так он на поезд подцепится и айда, только его тетка и видела. А на полном скаку попробуй подцепись!

— Ну, ты вот что, брось на себя дурь напускать, не поможет! — сердито сказал дяденька следователь.

Шпала обиженно пожал плечами и ответствовал:

— А я что, я за что купил, за то и продаю, это вот он мне так рассказывал. — Витька кивнул на Чаву.