Первый ангел - [71]
Гости собирались вовремя. Опаздывать и пренебрегать встречей в Круге было не принято. Мефистон кивал своим Ангелам и видел в их глазах блеск, волнение, угрюмую решимость. Это хорошо. Лишь бы не страх. Здоровался он со всеми, кого знал, чтобы не выделять своих соратников. Ангелы, как бы случайно, сталкивались между собой и при рукопожатии передавали части его устройства. Так что всё было в сборе и готово заранее.
Через пять минут после назначенного времени, каждый из стульев был занят. Анастасия, Профессор, все были рядом с ним. Настя выглядела смущенной и вела себя скованно. Сев рядом с ним слегка кивнула и сжала его руку. Значит, как говорил Красный, это предательство из желания помочь… «Что и как она им сказала? Вот бы знать!». Массивные двери в зал закрыли с внешней стороны. Воцарилась торжественная тишина.
Первым слово взял незнакомый Куратор. Мефистона заинтересовало, что среди собравшихся не было стариков. Пожилые вроде Профессора, да. Но старше лет пятидесяти — никого. Все Кураторы просто излучали здоровье. Психосилы или естественный отбор? Надо будет изучить подробнее. Список того, что надо «изучить подробнее» рос с каждым днем. Осталось убрать препятствия. Он покачал головой и обратил внимание на речь Куратора. «Друзья. Собрание Круга — значительное событие. Годы могут пройти без того, чтобы мы встретились лицом к лицу. Такова наша природа и традиции. Сама цель Круга — процветать в незаметности». После этих слов, он лучезарно улыбнулся и окинул взглядом всех присутствующих. Зал ответил сдержанными аплодисментами, Мефистон не стал выделяться. «Прямо на Марсе высадились» — подумал он про себя.
«Так уж повелось», — продолжал Куратор, — «что собираемся мы для совместного решения возникающих проблем. Ведь когда всё гладко, каждый справится сам». Вновь улыбка. «Я благодарю Богов, что кризисы в Круге редки и крайне редко требовали радикальных мер». «Ишь ты, первое упоминание Богов в Круге… интересно, каких?» — удивился Мефистон. «Надеюсь, и сегодняшнее собрание не будет исключением. Как бы оно не закончилось. Присутствие каждого превращает наши решения в традиции, делают наши ценности общими».
Мефистон один из немногих прекрасно знал, о чем пойдет речь. Большинство остальных генерировали ощутимое поле предвкушения. «Навь дает каждому из нас широкие и уникальные возможности. Пользоваться ими надо бережно, чтобы не погубить всех. Чтобы на нас не стали охотиться, изучать под стеклом или ставить клеймо. Мы не ограничиваем членов Круга в поиске интеллектуального, эмоционального или чувственного удовлетворения» — тут Куратор сделал паузу и многозначительно поглядел на присутствующих дам. Кстати, их было довольно много. «Детский сад» — подумал Мефистон и тут же задумался, почему ему так редко попадались ученики другого пола. «К лучшему. Насти хватает с головой».
«Единственное, что должно вызвать реакцию всего Круга, это нарушение, или возможное нарушение, Клятвы». При этих словах зал издал еле слышный вдох или «ах». «Раскрывать существование Круга, использовать полученные знания против своих учителей — что может быть более предосудительным?». «Ментально оскоплять учеников и служить демонам?» — дал про себя ответ Мефистон. «Даже лучшие из нас могут оступиться. Чтобы выяснить правду, помочь заблудшему, или остановить его, мы и собрались сегодня. Брат Мефистон, вызываю тебя, предстань перед Кругом».
Мефистону было смешно слушать эту лицемерную речь, но пока что, спектакль был ему на руку. Вообще, любой процесс лучше, чем если бы ночью подушкой удавили. «Надо отметить себе на будущее, не всегда стоит церемониться. Публичное слушание — много чести. На миру и смерть красна. Иногда нужен просто результат». Он встал, вышел на центр зала, повернулся лицом к выступавшему и спокойно, твердо сказал: «Я здесь».
Выступавший незнакомый Куратор, который так и не счел нужным представиться, сел на место. Слово взял старый знакомый Мефистона, принявший его в Круг.
— Брат Мефистон, мы ценим твою работу в Круге, выдающиеся достижения в психиатрии, поиск и обучение учеников. Пытливый ум и стремление расширить горизонты наших возможностей.
— Благодарю.
— За годы нашего знакомства к нам поступило множество сигналов о твоих опасных экспериментах с Навью. Экспериментах, которые приводили к гибели людей и риску обнаружения Круга. Верно ли это?
— Верно. — При этих словах зал взорвался шепотами. Никто не стал призывать к тишине.
— Ты вступал в конфликт и угрожал старшему члену Круга, своему учителю, нашему Профессору. Верно ли это?
— Верно. — В зале аж присвистнули. Культурного отбора среди учеников никто не проводил. А стоило бы.
— В последнее время к нам поступила информация о том, что ты планируешь разрушить Круг и его традиции, готов физически угрожать Кураторам и его членам. Ты понимаешь, почему мы должны относиться к ней предельно серьезно?
— Понимаю. — «Если это всё, что им сказала Настя, то я должен горячо её благодарить».
— Я должен предупредить тебя, что для проверки информации мы будем вынуждены использовать телепатию вторжения и другие малоприятные меры. В том числе, на возможных свидетелях и участниках твоих планов. — Долгая пауза. — Желаешь ли ты сделать заявление или сказать что-то в своё оправдание, прежде, чем мы начнем?
«Единственная стоящая победа — это победа вопреки». Почему мы совершаем выбор и в какой момент он становится взрослым? Любовь не без строгости?
«Без сомнения нет веры. Без страха нет мужества». Книга открывает историю нового покорения пространства. Завоевание Космоса начинается внутри каждого из нас.
Управление Историей, как оно могло бы выглядеть? Какая цель оправдывает средства? Что на самом деле властвует над умами, и какие люди ввязались бы в битву за будущее.
«Победителей не судят» — утверждает старая поговорка. «Судят победители!» — восклицают авторы «Империума Человека». Книга — инструмент, вскрывающий мозг нашего молодого современника, перепрошивка человеческого сознания. Амбициозный проект, такой же фантастичный, каким казался и Красный проект до Октября 1917 года.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».