Первый ангел - [47]

Конечно, хотелось выглядеть как могучий боевой маг, швыряющий огненные шары и ставящий силовые преграды на пути врага. Но до этого было далеко. В лучшем случае, его силы делали его похожим на Штирлица, талантливого агента в тылу врага. Чтение мыслей, внушение, тайное перемещение. Голоса обещали, что силы Крови могут всё изменить. Хотелось дожить до этого момента. Один ловкий телохранитель может прервать его планы финальным образом. Да и сама цель охоты будет лишена трепета Понятовского. Что же, раз пока его силы в разведке, то и операцию надо готовить под стать.

Лучшая импровизация — хорошая подготовка. Ловить мысли Мефистон умел хорошо, и это было безопасно. Когда жертва найдена, найден дом, круг общения — источников информации много. Можно увидеть план дома, понять, кто где живет, какой распорядок дня. Когда спят дети, как работает охрана. Есть ли в доме камеры наблюдения? Можно даже смотреть чужими глазами, ведь на самом деле зрительный образ складывается не в глазах, а в голове. Методика была сложной, но имела свои преимущества. Никто же всерьез не будет скрывать то, что видит. Да и не сможет. Люди могут скрывать свои мысли по этому поводу. Но они сейчас Мефистона и не заботили.

«Нужда — мать изобретательности». Ясная цель позволяет искать и находить новые инструменты, возможности. Надо было, чтобы жертва не звала на помощь. Как этого достичь? Наблюдение чужими глазами навело его на мысль. Ведь команда кричать тоже носит психический, нервный характер. Можно ли дистанционно заблокировать импульсы, управляющие такими реакциями? Где граница между мыслью и чистой физиологией? Несколько экспериментов в больнице привели его к неутешительному выводу. Граница есть, и блокировка импульсов к телу не входит сферу телепатии. «Но будь я проклят, если в Нави нет способа манипулировать этим! Просто другая дисциплина потребуется, другие навыки. Что-то вроде „биомансии“?» — думал Мефистон.

Мы развиваем те навыки, что чаще используем. С детства в своих ночных путешествиях, и в проблемах с даром наяву, Мефистон был предоставлен сам себе и голосам. Пришлось учиться искать выходы из пугающих, необычных, даже безумных ловушек Нави. Столкновения с окружающими людьми были не менее сложны. Самым развитым инструментом его личности стал разум. Воля, интуиция шли следом за ним. Любимой фразой Мефистона были слова товарища Сталина: «Если возникает какая-то проблема, которая не противоречит законам физики, механики и химии, а ее решение необходимо Родине, то она будет решена — вот что такое Советская власть». Если надо, чтобы жертва не кричала, решение найдется.

Его опыт в телепатии показал, что она крайне интимна. Ловить поверхностные мысли или даже поток зрительных данных — не слишком трудно. И далеко от вершин мастерства. Более глубокое погружение, и тем более, воздействие, требовало определенной настройки, психического контакта. Добровольного — желательно, сильного — достаточно. Грубо говоря, если даже жертва Вас боится, это всё равно создает определенную психическую фиксацию, канал связи. Лишь бы думала о Вас, вступала в мысленный диалог. Если человек любит и доверяет, желает контакта, то ситуация идеальная. Для охоты придется опираться на страх.

Страх — дело тонкое. Одних мобилизует, других ломает. Мефистону нужен был очень выдержанный коктейль. Панически страх убивает мысли и вся телепатия идет к черту. Чрезмерно активный страх, побуждающий к сопротивлению, собирающий волю в кулак тоже не нужен. Это на Понятовском можно было тренироваться. А вот между ними лежит золотая середина. Страх в предвкушении, в сомнении как поступить, в желании торговаться с охотником, в ложной надежде, в оттягивании конца. Через такой страх он может зайти в разум жертвы и дать любую команду. «Не кричать!», «Сидеть смирно!» для первого раза будет достаточно.

Настал вечер охоты. Солидный Человек грузно вышел на веранду своего загородного дома, чтобы насладиться закатом и выпить рюмочку. На нем был махровый халат и мягкие тапочки на босу ногу. Скоро спать, домашних уже уложил. Эти минуты одинокого размышления в покое были очень важны ему. Тихая веранда, приглушенный свет, закат за стеклами. Телефон отключен, никого лишнего. Бокал «Джек Дэниелс», кресло качалка, тишина и блаженство. Иногда еще один бокал. Возможно, в эти минуты он только и наслаждался жизнью, успевал ценить, чего достиг. Остальное время только суета и скука, «решение вопросов», встречи, совещания, выступления. Ему было за пятьдесят, даже амбиций особо не осталось. Жить бы да не тужить. К своей тихой веранде он начинал стремиться всё больше.

Кресло уютно скрипело под ним. Виски играло в свете заката. Первый глоток обжег горло и быстро облегчил голову. Затем, всё пошло не так. Он почувствовал, как исчезли звуки, то есть, вообще, даже гул машин вдалеке и скрип кресла. После он замер и понял, что не может пошевелиться, вместе с ним замер и стакан, и виски в нем, и свет. Будто само время замерло. Была только одна вещь, которая сохраняла движение. Это голос.

— Человек, ты сейчас спишь. Всё нереально, кроме моих слов.