Первый ангел - [17]
— Ты для меня сплошной вопрос и загадка. Разреши я попробую начать распутывать нить с того, что знаю сегодня, — начал он диалог, — ты поразила моё воображение и даже дежурные вопросы для меня такими не являются.
— Смелее, мой ученик, я разрешила тебе спрашивать. Лови момент, — Дама наслаждалась робостью большого и сильного юноши. Да что уж там, мужчины.
— Хорошо, чем ты занимаешься помимо наших уроков? Ты работаешь кем-то?
— Я работаю могом. Привношу в мир чудеса, немного хаоса и загадки, а это уже очень много. Прекрасно понимаю, к чему ты клонишь. Работать ради денег мне не нужно. Со временем ты поймешь, как мы решаем эти вопросы. Психические силы это искусство, можешь считать меня человеком искусства, творцом изменений — она лучезарно улыбнулась.
— Понимаю. Хорошо. Ты часто говоришь «мы» про Круг, что ты делаешь для него? Учишь неофитов? Что значит Круг в твоей жизни? — Мефистон старался показывать только искренний интерес. Всё о других, ничего о себе.
— Я ничего не делаю «для Круга», это тоже не место работы. Я делаю то, что мне интересно и доставляет удовольствие. Ты, может быть, думаешь, что Круг это вроде Ордена со своей структурой, степенями посвящения, тайными ритуалами, — Мефистон кивнул, — Так вот это полная ерунда! Забудь всё, что ты читал в глянцевых книжках, у нас не Хогвартс, не академия вампиров, не министерство магии. Круг это просто клуб по интересам, где подобное притягивает подобное, где есть с кем поговорить, поделиться опытом, где тебя поймут, вот и всё.
— А как же Куратор? Разве это не должность?
— Пф! Специально для таких как ты придумали, чтобы создавать видимость порядка. Он не командует, ни ты, ни я не подчиняемся. Просто старший товарищ, более опытный и знающий.
— И каждый в Круге делает, что хочет? — Мефистон старался быть максимально наивным.
— Да. Кроме того, что запрещает Клятва. Или того, что явно ведет к тому, чтобы её нарушить. Разве ты не помнишь, ты же сам мечтал найти единомышленников, таких же, как ты. Мечта сбылась, мы хотим быть в Круге. Нас не надо заставлять или управлять!
— Но Клятва смертельная, да еще печать незримая…
— Вот зануда! Когда ты один слышишь голоса или поджигаешь во сне занавески, это только твои проблемы. Но когда ты знаешь про целый коллектив и таким образом можешь подставить всех — нужны гарантии. Разве это не разумно? Всё имеет цену. Я пока еще никого не знаю, у кого были бы проблемы с Клятвой.
— Хорошо, прости, Анастасия. А что ты делаешь в Институте? — Мефистон повернул беседу с опасной дорожки обратно к личности Дамы.
— Делаю вид, что состою. Ты ведь там тоже не случайно. Признаюсь честно, ты первый, кого я там встретила как учащегося, похвала твоей целеустремленности. Как сам понимаешь, официальная психология и психиатрия — отличное прикрытие для наших поисков. Вот мы и подвизаемся.
— Благодарю, мне очень приятно. Но зачем Кругу… зачем тебе искать неофитов, если это не орден и число участников само по себе неважно?
— Сама подозрительность. Вот тебе сейчас интересно со мной разговаривать? Кто-то тебя слушает, рассказывает, учит, не пальцем у виска крутит. Разве ты сам не хотел бы также помочь другим, когда это сделали для тебя?
— Хотел бы и хочу.
— Вот видишь! И я хочу. Моги ведь тоже люди, подобное тянется к подобному. Рука руку моет или как там говориться? — Дама вновь улыбалась.
— А как тебя нашли? Тоже во сне?
— Мне, возможно, больше повезло, я в Круге с детства. Куратор — знакомый моих родителей по мирским делам. Они ничего не знают. Просто счастливо попала в зону его внимания. Так что я мог культурный и воспитанный в лучших традициях…
— А тебе правда столько лет, сколько кажется? — Мефистон не смог удержаться.
— Ух, ты! А сколько дашь? — колокольчики смеха — Не думай об этом. Вот пришел ты к психологу в «правдивые» 10 лет, легче ему стало от этого? Для нас возраст лишь условность. Одни мы знаем, за сколько лет обычной жизни можно считать иную ночь в Нави…
— Ты и про психолога знаешь?
— Что мы сегодня проходили? Телеп-а-атия! — Дама любила даже маленькие моменты превосходства. Мефистон же надеялся, что Щит его намерений по отношению к Кругу сработает. Хорошо, что придумал такую штуку.
— Ох, учительница, с тобой не забалуешь. Я же у тебя не первый ученик? — Мефистон демонстрировал должный трепет.
— Не первый ты у меня, признаюсь, но пока самый интересный, — Дама была необычно даже щедра на комплименты, это приятно щекотало эмоции, но ухо надо в остро…
— Может быть, ты еще и замужем? Вдруг у могов не принято кольца носить?
— Хочешь всё же забаловать с учительницей? Нет, я не замужем. За обычного человека не пойдешь, будет как в песне «Машины Времени2». А среди могов выбор не слишком велик… Впрочем, я увлеклась, а ты и так слишком много спросил.
— От чистого сердца! Не ради баловства — щенячьим глазам Мефистона нельзя было не поверить.
— Все так говорят, солнце. Даю тебе задание до следующей встречи, практикуй безопасную телепатию, учись видеть границы, не привлекать внимание. Будешь себя хорошо вести, научу тебя многому. И не только в Нави… — с этими словами, она одарила его кошачьим взглядом и, полыхнув синим огнем, исчезла.
Управление Историей, как оно могло бы выглядеть? Какая цель оправдывает средства? Что на самом деле властвует над умами, и какие люди ввязались бы в битву за будущее.
«Единственная стоящая победа — это победа вопреки». Почему мы совершаем выбор и в какой момент он становится взрослым? Любовь не без строгости?
«Без сомнения нет веры. Без страха нет мужества». Книга открывает историю нового покорения пространства. Завоевание Космоса начинается внутри каждого из нас.
«Победителей не судят» — утверждает старая поговорка. «Судят победители!» — восклицают авторы «Империума Человека». Книга — инструмент, вскрывающий мозг нашего молодого современника, перепрошивка человеческого сознания. Амбициозный проект, такой же фантастичный, каким казался и Красный проект до Октября 1917 года.
Все, что казалось простым, внезапно становится сложным. Любовь обращается в ненависть, а истина – в ложь. И то, что должно было выплыть на поверхность, теперь похоронено глубоко внутри.Это история о первой любви и разбитом сердце, о пережитом насилии и о разрушенном мире, а еще о том, как выжить, черпая силы только в самой себе.Бестселлер The New York Times.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?
Самая потаённая, тёмная, закрытая стыдливо от глаз посторонних сторона жизни главенствующая в жизни. Об инстинкте, уступающем по силе разве что инстинкту жизни. С которым жизнь сплошное, увы, далеко не всегда сладкое, но всегда гарантированное мученье. О блуде, страстях, ревности, пороках (пороках? Ха-Ха!) – покажите хоть одну персону не подверженную этим добродетелям. Какого черта!
Представленные рассказы – попытка осмыслить нравственное состояние, разобраться в проблемах современных верующих людей и не только. Быть избранным – вот тот идеал, к которому люди призваны Богом. А удается ли кому-либо соответствовать этому идеалу?За внешне простыми житейскими историями стоит желание разобраться в хитросплетениях человеческой души, найти ответы на волнующие православного человека вопросы. Порой это приводит к неожиданным результатам. Современных праведников можно увидеть в строгих деловых костюмах, а внешне благочестивые люди на поверку не всегда оказываются таковыми.
В жизни издателя Йонатана Н. Грифа не было места случайностям, все шло по четко составленному плану. Поэтому даже первое января не могло послужить препятствием для утренней пробежки. На выходе из парка он обнаруживает на своем велосипеде оставленный кем-то ежедневник, заполненный на целый год вперед. Чтобы найти хозяина, нужно лишь прийти на одну из назначенных встреч! Да и почерк в ежедневнике Йонатану смутно знаком… Что, если сама судьба, росчерк за росчерком, переписала его жизнь?