Первые опыты - [42]

Настоящее действо начинается на приеме.

Как подружка невесты, которой оказана сомнительная честь, я на весь день автоматически становлюсь подружкой шафера. Мы вместе идем по проходу в церкви. Вместе позируем перед камерами. Вместе входим в зал, где будет проходить прием.

Плохая новость. Шаферу Г-кошелька, Теду, тридцать лет и он напоминает раздувшуюся морскую корову с пивным брюшком.

Хорошая новость. Тед познакомил меня со своим девятнадцатилетним братом, Кэлом. Кэл — лакомый кусочек, подтянутый и стройный, но во всем его облике чувствуется сильный сексуальный подтекст.

Самая лучшая новость. Кэл — компьютерный гений, разозливший своих родителей тем, что пропустил год учебы в Массачусетском институте технологии, чтобы стать молодым консультантом в одной не очень удачливой фирме, занимающейся программным обеспечением.

Новость супер-пупер, огромной важности. Когда Кэл пожимал мне руку, он произнес следующие слова: «Я сказал своему брату, что встретил девушку, которая заставила это уродливое платье выглядеть чертовски привлекательным».

Пол Парлипиано отдыхает.

— Давайте шутить по поводу нашего знакомства как можно круче, — сказал он.

— Хорошо.

— Мы обсудим темы, известные главным образом по аббревиатурам. Например, TRL, — спросил он. — Демократия MTV в самом лучшем ее проявлении? Или вызывающее жалость поле сражений для групп парней?

— WWF, — ответила я. — Никому не приносящая вред развлекалочка для белого дерьма? Или та граница в культурном уровне Америки, ниже которой опускаться нельзя.

И затем мы продолжили обсуждение: MP3, PBS, IPO и YMCA.

— От всего ли человек может получить удовольствие? Или где ты тусуешься со всеми этими чу…?

Кэл прервал меня, потому что гитарист проиграл первые аккорды классической композиции Кул и Те Ганг «Селибрейшен».

— «Сегодня вечером мы хорошо проведем время». — Кэл произнес слова из песни без улыбки, сохраняя серьезное выражение лица.

— Давай отпразднуем, — ответила я, имитируя его строгий, чопорный голос.

— Все в порядке, — сказал он, хватая меня за руку и вытаскивая на танцевальную площадку.

И в тот момент я действительно почувствовала, что все будет в порядке.

Как танцор Кэл, может быть, не очень впечатлял, но он обладал двумя замечательными качествами, которые отсутствуют у большинства мужчин, желающих потанцевать: а) ритмом и б) энтузиазмом. Мы энергично трясли задницами под композиции Глории Гейнор «Я выживу», Биттлз «Танцуй и веселись» и Сандры «Вечная любовь». Что мне больше всего понравилось в Кэле, что его IQ был на самом деле очень высокий, но он не выставлял себя Эйнштейном передо мной. Он не стал кичиться своими знаниями, а просто стал веселиться. Не знаю, чего мне хотелось больше всего: быть с ним или быть им.

Не прошло и тридцати секунд после того, как мы ушли с танцплощадки, как моя восьмидесятидевятилетняя бабушка Глэдди приковыляла к нам довольно быстрым шагом для человека, у которого две искусственные шейки бедра. Она опиралась на трость, специально украшенную ради такого события белыми лентами и шелковыми цветами. Я забыла предупредить Кэла, что она немного не в себе.

— Джесси, ты такая кррра-шииии-вая, — прокричала, шепелявя, Глэдди.

Я не была уверена насчет «кррра-шииии-вая», но сегодня выглядела намного лучше, чем обычно. Несмотря на отвратительный покрой и цвет платья, я неплохо смотрелась, потому что швея увеличила бюст, подшив поролон, а благодаря профессиональному макияжу (Бетани, считавшая, что знает толк в свадебных фотографиях, хотела, чтобы они получились идеальными) моя кожа была гладкой, как у человека, уже давно пережившего половое созревание. Я никогда не скажу этого сестре, но мне даже понравилось, что она приколола к моим волосам накладку из искусственных волос — от этого я стала выглядеть взрослее.

Затем Глэдди сосредоточила внимание на Кэле. Сначала она громко и продолжительно присвистнула.

— Каааа-кой краа-шшшааав-чик! — кричала бабушка своим шепелявым голосом. — Когда вы двое шооо-едини-ти швои шудьбы?

Кэл чуть не выплюнул на нее коктейль. Мое лицо горело.

— Глэдди, мне ведь только шестнадцать…

— Мне было шемнадцать, когда я вышла за твоего дедушку, упокой Гошподь его душу!

— А мы только что познакомились, — объяснила я.

— Ну ты когда-нибудь должна вштретить швоего мужа. Пошему не шегодня? — громогласно продолжала бабушка.

Дело в том, что я потеряла голову от Кэла, поэтому в этот момент мое сердце говорило мне, что Глэдди, может быть, права. Между нами пробежала искра. Этого никогда не произошло бы, если бы я привела на свадьбу Скотти, как все хотели.

— О! Какой шудесный экземпляр, — орала Глэдди. — Я его хо-шу.

Прежде чем пошаркать дальше, она схватила Кэла за ягодицу и со всей силы ущипнула ее.

Через десять минут, когда мы с Кэлом перестали хохотать, он сказал:

— А я думал, что мне не повезет сегодня вечером.

При этих словах мы стали хохотать еще громче.

На протяжений всего вечера мы с Кэлом веселились и дурачились в стиле «а-ля макарена». Было настолько весело, что я сделала кое-какую глупость, но для этого были достаточные основания. Кэл продолжал приносить мне бокалы с шампанским, но, вместо того чтобы пить, я ставила их на соседний стол или выливала в раковину в туалете или в большую вазу с цветами. Но он думал, что я их все выпила. На самом деле только два. От шампанского я почувствовала легкое головокружение, но притворялась, что очень пьяная, для того чтобы почувствовать, какие ощущения испытаю, когда мы начнем целоваться. Если окажется, что и поцелуй Кэла будет напоминать прикосновение паука-долгоножки — поцелуй а-ля Скотти в седьмом классе, то я смогу притвориться, что между нами ничего не было.