Первые опыты - [37]

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе подделать анализ? Ты ненормальный? Я даже не знаю тебя.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

Я фыркнула:

— Откуда ты меня знаешь?

Он ответил тем, что положил руку на мое колено.

Я испугалась. Если бы медсестра вошла и увидела нас с Маркусом сидящими рядом на кушетке, его рука на моей коленке, а на лице дурацкая ухмылка, этого одного было бы достаточно, чтобы задержать нас после занятий, или выгнать из школы, или что-нибудь похуже.

— Подожди секунду. Разве это не нарушение твоих конституционных прав?

— Как у человека, совершившего мелкое правонарушение несколько раз, у меня нет прав, — сказал он хихикая. — Ты можешь позвонить в Американский союз защиты гражданских свобод.

Я посмотрела на коробку из-под йогурта, затем на часы на стене. Тик-так. Тик-так.

— Пеней будет здесь с минуты на минуту, Если ты это не сделаешь, меня наверняка выкинут из школы.

«Разве нельзя приводить свои доводы, убрав руку с моего колена?»

— Ты будешь шарахаться от меня, встретив на улице.

«Следует мне стряхнуть ее?»

— Ты спасешь мою жизнь. Я буду твоим вечным должником.

«Разве они не узнают, что моча принадлежит девушке?»

— Не могу, — сказала я, глядя в сторону.

Маркус встал и пошел к двери. Но, прежде чем выйти, он повернулся и сказал то, что вывело меня из себя:

— Я знал, что ты этого не сделаешь.

Не могу описать, какая ярость охватила меня.

Мне так надоело, что все говорят мне, что я должна или не должна, могла или не могла бы сделать. Мои родители. Безмозглая команда. Хай. И даже Маркус. Гнев, по крупицам накапливавшийся во мне месяцами, годами, всю мою жизнь, закипел внутри меня, и я обрушила его весь на Маркуса:

— Откуда ты знаешь, что я буду делать?

Следующее, что я помню, так это как я выхватила коробочку из его рук, отправилась в ванную, чтобы пописать в нее, после чего вернула ее еще теплую. Маркус от неожиданного поворота событий стоял и молчал, не зная, что делать. В конце концов он сказал:

— Я не донесу на тебя.

Затем, не сказав ни слова, вышел. Я глубоко дышала, лежа на кушетке, еще минут двадцать, пока не прозвенел звонок. Когда я вошла в кабинет медсестры, Маркуса там уже не было.

Я провела остаток дня в оцепенении, беспокоясь о том, что случится с ним и со мной. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы сделать анализ мочи? Может быть, он помочился на полоску, и она моментально стала пурпурной, точно так же как при тесте на беременность, проводимом в домашних условиях.

Я ожидала, что полицейские машины остановятся на парковке с воющими сиренами. Ожидала увидеть, как на Маркуса надевают наручники, и, подталкивая сзади и крича, сажают на заднее сиденье радиофицированной полицейской машины, и, меняя курс, везут в клинику в Мидлбери, в один из лучших центров, специализирующихся на лечении алкоголиков и наркоманов. Я ожидала, что все в школе услышат его крик:

— Не беспокойся, подруга, Я не выдам тебя.

В течение последующих недель все будут интересоваться, что это была за подруга.

Но ничего не случилось.

Я все еще чувствую тепло его ладони на моей коленке.

Пятое июня

Если бы не мой сон, я бы могла поклясться, что все выходные не сомкнула глаз.

Я в комнате отдыха в кабинете медсестры, сплю на кушетке. Только на этот раз я оставила свет включенным. Поэтому когда дверь открывается, я вижу, что там стоит Пол Парлипиано.

Он садится рядом со мной и говорит:

— Мне нужна твоя помощь.

— Моя помощь? Почему тебе нужна моя помощь? — спрашиваю я.

Он вытаскивает коробочку из-под йогурта из отворота брюк и говорит:

— Мне надо, чтобы ты пописала сюда.

— Нет проблем. Я сделаю это, — говорю я.

— Если ты это сделаешь, я обещаю, что займусь с тобой сексом, — говорит Пол.

— Нет проблем. Я сделаю это, — снова повторяю я.

— Я не изменю своему слову, — заверяет он.

Поэтому я говорю:

— Нет проблем. Я сделаю это.

И хотя во сне я не вижу, как все происходит, я полагаю, что делала это.

Затем Пол Парлипиано говорит:

— Спасибо. Сейчас я займусь с тобой сексом.

Он выключает свет.

Мгновение спустя я услышала хохот девчонки и звук поворачивающейся дверной ручки. Включается свет.

Это Келси — улыбается и тянет за собой Скотти в комнату за руку. Хотя они этого не говорят, я просто знаю, что они собираются здесь заняться любовью.

Скотти видит, что я занимаюсь сексом, и кричит:

— Как ты можешь трахаться с Маркусом Флюти?

— Но это Пол! — кричу я.

Затем я смотрю в лицо Пола, но это больше не Пол Парлипиано. Скотти прав. Это Маркус Флюти.

Это то, что я называю путаницей мозгов.

Нет необходимости говорить, что меня охватил приступ волнения, когда шла в школу. Все выходные я беспокоилась о происшествии с Маркусом и была на грани нервного срыва. Я молилась, чтобы Маркус появился на утренней перекличке, — это означало бы, что все в порядке и меня не поймали. И я бы успокоилась.

Когда Маркус прошел мимо моей парты сегодня утром, я издала такой вздох облегчения, что могла бы привести в движение целую армаду кораблей.

Пока мы приносили клятву на верность родине, потом на перекличке отвечали: «Присутствую», я оглянулась назад, надеясь, что Маркус встретится со мной взглядом. Но он просто склонился над записной книжкой, пока не прозвенел звонок. Маркус играл очень талантливо. Он знал, что необычное поведение с нашей стороны вызвало бы подозрения.