Первые ласточки - [9]
«Везде одно, — размышлял Гриш, укладываясь поудобнее, чтобы видеть Карько хоть одним глазом, — день глазаст, а ночь ушаста. — Везде у мужиков тревога… Как, куда направится жизнь… Чего принесет? Больно далеко живем от большого мира. Да, Куш-Юр вот много услышит на партийном активе, а я… Эх, грамотешки маловато… Да и возьмут ли меня в партию? Чего я для нее сделал?» — Гриш принялся вспоминать, перебирая в памяти… и уснул.
Солнце поднялось высоко, и подняло безоблачное небо, и раздвинуло дали, и лес, к которому вела дорога, казалось, повис в воздухе. В реденьком сосняке позванивали синицы, бил дятел, на придорожные кусты, тоненько посвистывая, осыпались снегири, заквохтала сердито куропатка. Подвода подошла к Лор-Вожу — устью озера и остановилась. Карько словно задумался — подниматься ему к юрте или трусить дальше? Залаяли, забрехали собаки. Куш-Юр открыл глаза — о, светло! Солнце сияет! Лошадь стоит, а друг, видать, спит.
— Вставай, засоня! — подтолкнул Куш-Юр. — Приехали в Обдорск, а ты дрыхнешь!..
— Как в Обдорск?.. — Гриш спросонья стал оглядываться, буркнул: — В Лор-Вож!.. Вон белеют Уральские горы!..
Куш-Юр засмеялся:
— Вот как везешь ты! Вся надежда на Карько!..
Решили не останавливаться — в Катра-Воже отдохнут, а там уже и Обдорск…
— Хороший денек обещает быть сегодня — вон как палит светило. — Куш-Юр смотрел на солнце и радовался.
— Еще раскиснет днем дорога. Парки снимем даже. — Гриш стеганул лошадь: — А ну-у!..
Карько прибавил ход, а председатель заулыбался:
— Во, доедем быстрее… Мне уже охота ходить по Обдорску, улицы его видеть.
— Тебе придется сидеть на активе. Это мне шататься по Обдорску…
— Тебе надо готовиться в партию!
— Рано еще — грамотешки мало, а душой я бы готов… — ответил Гриш скромно, но глаза его сияли. Угадал председатель его мысли…
— Правильно, — Куш-Юр, похлопал Гриша по плечу. — Сейчас самое главное, чтобы в партии были честные и преданные, как ты, люди. Грамотность — дело наживное. Вера в дело — вот что главное. Мы тут с тобой единомышленники…
— Постой-ка, вон катит кто-то навстречу…
Председатель взглянул — верно.
Поравнялись. В розвальнях виднелась сзади большая железная бочка. Возчик, молодой белобрысый паренек, одетый в парку, видя двух курящих мужчин, испуганно вскинул белые ресницы.
— У меня керосин! Курить нельзя!.. — послышался звонкий мальчишеский голос, и парнишка тронул коня.
— Стой! Не будем курить! — Гриш выбросил окурок в снег. — Далеко?!
— В Мужи!..
— Подожди!.. — закричал Гриш и начат поворачивать Карько.
Остановились. Гриш выпрыгнул в снег, поздоровался, начал объяснять, что за керосином для Мужевской мир-лавки едет он. И надо две бочки, а не одну.
— Да-да, надо не одну. — Куш-Юр поздоровался, но не вылез из своих саней. — Сельсовет я…
— Ничего не знаю! — насупился парень, развалясь на передке. — Мне дали одну бочку, я и везу… Вообще-то нету керосину. К чему теперь керосин — наступает весна…
— А у нас еще темно. — Гриш глазом измерил емкость железной бочки. — Вот, лешак, маловато. Ты бывал в нашем селе?.. Как звать тебя?..
— Канев Данька. — Паренек грыз соломинку и в нетерпении перебирал вожжи. — Нет, я не бывал. Отец был осенью. Понравилось ему. Найду-у… Ну, мне ехать надо…
Став на колени, он шевельнул вожжи. Конь, лохматый, небольшой, тряхнул серой заиндевелой гривой, и сани тронулись. Данька даже не попрощался.
— Не заблудился бы, не попал куда не следует, — тревожился Куш-Юр. — Оставит Мужи без керосина, нечистая сила…
— Вот именно. — Гриш стоял на передке розвальней и поворачивал лошадь на север. — И всего одна бочка. Не-ет, я еще добуду бочку у кооператоров. Скажу — не видели мы никакого Даньки-Маньки. Вот бумага, и давай рассчитывайся за недоданный керосин. Хотя бы одну бочку… Ха-ха-ха!.. Карько, шевелись живей!.. А что? Ей-богу, вырву!.. — И запел, легонько постегивая Карько, русскую песню, которой когда-то научил его Роман:
Куш-Юр стал подпевать.
Они решили задержаться в Катра-Воже — надо передохнуть Карько и самим пора чаевать. До Обдорска двадцать пять верст, значит, приедут вовремя, накануне актива, ночью, почти белой уже в эту пору…
Пока ожидали налимью уху да чаевали вместе с хозяевами, стала портиться погода, жестко по насту заскребла поземка. Поднимется пурга — не перевалить через Большую Обь.
Гриш, торопясь, запряг лошадь, а Куш-Юр взял у хозяев охапку сена, и они вскачь вылетели на дорогу. Вот и Большая Обь — широченная, не достает глаз до того берега. Клубит-дымится на просторе сухой колючий снег. Все ниже и ниже опускается небо, посерело оно волчьей шкурой и ожило-задвигалось.
— Ну, Карько! Давай дуй! Проскочи эту ширь, мать родная!
— Вот нечистая сила! — затревожился Куш-Юр. — Опоздаю из-за бурана! Гони!
— Не бои-ись! — обнажил Гриш белые зубы. — Не боись! Это еще не буран… Дуй, Карько!
Конь, выгнув шею, опустив голову и фыркая, несся вскачь.
Белые космы теперь сплошной пеленой заносили едва видимый след, и вскоре тот совсем исчез под снежной наволокой. Карько пытался побороть гудящий, взвизгивающий ветер, но тот был сильнее коня. Буран сбивал его с пути, относил правее и правее.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».