Перворожденный - [76]

Губы Вольторно расплылись в улыбке. Хотя сейчас ему предстояло умереть, по крайней мере, с ведьмой он разделался. Улыбка застыла, когда Анайя, ухватившись за лезвие меча, что проткнул ей живот, начала втискивать его дальше. Так как пальцы Вольторно по-прежнему сжимали эфес, он оказался совсем близко от нее, и его удивление переросло в ужас, когда Анайя, взмахнув свободной рукой, вонзила свой каменный нож прямо в сердце врага.

Вольторно упал, и хватка его была такой сильной, что когда он свалился на спину, то выдернул меч из тела Анайи. Прежде чем тело его коснулось земли, он испустил дух.

Кит-Канан подполз к Анайе и подхватил ее на лету.

– Анайя, – в отчаянии позвал принц. Грудь и живот ее были в крови. – Анайя, прошу тебя…

– Отнеси меня домой, – произнесла она и потеряла сознание.

Макели нашел в кошельке Вольторно ключи от кандалов Кит-Канана. Освободившись, от оков, принц взял Анайю на руки. Макели предложил помочь ему.

– Нет, я удержу ее, – подавленно ответил Кит-Канан. – Она совсем легкая.

Он широкими шагами направился прочь из оврага, мимо мертвых тел врагов. Кит-Канан мысленно сосредоточился на биении сердца Анайи. Оно стучало. Медленно, с трудом, но оно билось. Он ускорил шаг. Дома есть лекарства. Макёли знал в этом толк. Он все знал о кореньях и припарках. Дома они вылечат ее.

– Ты должна жить, – говорил он Анайе, неподвижно глядя перед собой. – Во имя Астарина, ты должна жить! Мы так мало побыли вместе!

Они торопились к дому, лучи солнца мелькали в голых ветвях. Теперь Кит-Канан почти бежал. Анайя сильна, мысленно повторял он себе снова и снова. Макёли может спасти ее.

Когда они достигли поляны, то увидели Аркубаллиса – тот поднялся на ноги и приветственно помахал крыльями. Животное, вернувшись с охоты, никого не застало дома. Кит-Канан, не обращая на него внимания, поспешил в дом Анайи – в их дом.

Подбежав к порогу, Кит-Канан уложил Анайю на серебристую шкуру волка, которую принес Макёли. Глаза ее были закрыты, тело заледенело. Кит-Канан поискал пульс – пульса не было.

– Сделай же что-нибудь! – закричал он, обращаясь к Макели. Мальчик с открытым ртом уставился на Анайю. Кит-Канан схватил его за одежду. – Сделай что-нибудь, я сказал!

– Я не знаю, что делать!

– Ты все знаешь о лечебных корнях, о травах! – умоляюще произнес принц.

– Най умерла, Кит. Я не в силах вернуть ее к жизни. Я хотел бы сделать это, но не могу!

Увидев в глазах Макёли слезы, принц понял, что мальчик говорит правду. Кит-Канан отпустил его тунику и, упав на колени, взглянул на неподвижное тело Анайи. Анайя.

Гнев и горе бурлили в груди. Меч лежал на земле у дерева, там, где Вольторно нашел и бросил его. Кит-Канан подобрал клинок и пристально осмотрел. Полуэльф убил его жену, а он ничего не сделал. Он позволил Вольторно лишить жизни свою жену и нерожденного ребенка.

Кит-Канан закричал – это был ужасный, пронизывающий крик боли – и плашмя ударил мечом по стволу дуба. Холодное железо преломилось в пяти дюймах от рукоятки. В ярости он отшвырнул эфес так далеко, как только смог.

Наступила ночь. Макёли и Кит-Канан сидели в доме, не шевелясь, не произнося ни слова. Они укрыли Анайю ее любимым одеялом, сшитым из дюжины кроличьих шкур. Теперь они сидели в темноте. На коленях Кит-Канана лежало сломанное лезвие меча.

Он проклят. Он чувствовал это сердцем. Любовь бежала от его. Сначала у него отобрали Герматию. Пусть так. Он нашел лучшую жизнь и лучшую жену – Герматия никогда бы не стала ему доброй спутницей жизни. Он только что начал свою жизнь сначала. И вот все кончено. Анайя мертва. Их нерожденный ребенок мертв. Он проклят.

Ветер ворвался в открытую дверь, взметнув вокруг ног Макёли вихрь листьев и пыли. Макели сидел, положив голову на колени, невидящий взгляд его был обращен в сторону входа. Ветер поднимал с земли сморщенные дубовые листья и гонял их по комнате. Макели следил за тем, как они вьются у дверей, и вдруг глаза его расширились.

Взгляд мальчика приковало зеленое сияние, заполнившее дверной проем и осветившее его лицо и серебряные волосы.

– Кит, – прошептал он, – смотри.

– Что еще? – устало откликнулся принц:

Он бросил взгляд в сторону двери, и лоб его пересекли морщины. Затем, сбросив с плеч плащ, Кит-Канан поднялся на ноги и, ухватившись за дверной косяк, выглянул на улицу. Странный зеленый свет исходил от тела Анайи, укрытого одеялом. Принц Сильванести ступил наружу, Макели последовал за ним.

Кит-Канан опустился на колени у тела жены и медленно откинул меховое одеяло. Прохладное зеленое сияние усилилось – его излучало тело.

Изумрудные глаза раскрылись.

С полузадушенным воплем Кит-Канан отпрянул. Анайя села. Свет потускнел, осталась лишь бледно-зеленая аура, окружавшая эльфийскую женщину. Она была вся зеленой – с головы до ног.

– Ты… ты жива! – заикаясь, произнес он.

– Нет, – печально ответила Анайя. Она встала на ноги, и Кит-Канан тоже поднялся. – Это часть изменения, которое должно было произойти. Жизнь покинула меня, и теперь, Кит, я становлюсь одним целым с Лесом.

– Не понимаю. – Разговор с женой теперь, когда он отказался от мысли даже когда-нибудь увидеть ее, наполнил Кит-Канана великой радостью. Но выражение ее лица, ее голос пугали его больше, чем смерть. Он не мог понять, что происходит.